Вале П. «Гибель 31-го отдела». П.Вале был признанным классиком европейского детектива.
Вале П., Шеваль М. «Запертая комната», «Полиция, полиция, картофельное пюре».
Валье-Инклан Р. «Двор чудес», «Крестоносцы правого дела», «Сонаты. Записки маркиза де Брадомина», «Тиран Бандерас». Чехов учил, что в конце рассказов надо ставить звонкие завершения типа «…замирающий стук колес». Валье-Инклан завершает некоторые периоды сокрушительными «резюме» вроде «…с грацией провинциальной алькальдихи».
Велес Луис де Гевара. «Хромой бес»- первый из «Хромых бесов».
Вельтман А.Ф. «Приключения, почерпнутые из моря житейского». Русский плутовской роман. Окончание сумбурное, но начало и середина весьма лихие.
Вересаев В.В. «Воспоминания», «Литературные воспоминания», «Записки врача», «Два конца».
Верга Дж. Новеллы.
Веселый Артем. «Россия, кровью умытая».
Вийон Ф. «Малое завещание», «Большое завещание», баллады и другие стихи. Вийон учился в Сорбонне с большой пользой для своих произведений, написанных о весьма прозаических вещах. Вот и Пушкин не стал бы Пушкиным, если бы не чтение книг до лицея, сам лицей и его преподаватели, а также знакомство в юности с Пущиным, Кюхельбекером, Дельвигом, Карамзиным, Жуковским, Чаадаевым. А Высоцкому не повезло с его мещанским московским окружением, повезло только с Мариной Влади.
Виноградов А.К. «Осуждение Паганини», «Повесть о братьях Тургеневых», «Три цвета времени» (об Анри Бейле, известном нам как писатель Стендаль, по цветам в названиях его книг: красный, белый, черный, которые Виноградов связывал с республиканцами, аристократами, католической церковью; действие охватывает Россию, где Анри Бейль побывал в качестве одного из главных интендантов наполеоновской армии, Францию и Италию, в которой он долго жил), «Черный консул» — о Марате, Робеспьере, Лавуазье и др., о восстании негров и установлении республики во французской колонии Сан-Доминго (Гаити) и о распоряжении Бонапарта восстановить там рабство. Виноградов в юности побывал в Ясной Поляне у Толстого, работал в северной экспедиции, учился в Московском университете, в 20-е годы был директором Румянцевской и потом Ленинской библиотеки, работал с Горьким по изданию зарубежных авторов, в 30-е учился в Ейской школе морских летчиков, стал штурманом дальней авиации, летал на авиационных парадах во флагманских экипажах, награжден орденом Трудового Красного Знамени, в Великую Отечественную летал и участвовал в составлении инструкций по аэронавигации и аэрофоторазведке, получил Красную Звезду и звание подполковника — вот какие были времена и люди!
Вирта Н.Е. «Вечерний звон» — Россия сто лет назад. Деревня ищет правду и все еще надеется на справедливость. Книга верная и спокойная, правильно передает чувство центральной России, хорошо читается и запоминается; «Одиночество» — об антоновщине, в тех же местах.
Водовозова Е.Н. «На заре жизни». Драматичная по содержанию
и отлично написанная автобиографическая книга. Рассказано и о Смольном институте до и после прихода туда педагога К.Д.Ушинского. Описаны также Н.Г.Помяловский и В.А.Слепцов.
Войнич Э.Л. «Овод».
Вольтер. «Кандид». Философ Лейбниц в доказательство всеблагости творца утверждал: все к лучшему в этом лучшем из миров. А Вольтер нарисовал это лучшее и неисповедимые пути к нему, и хорошо, что с юмором.
Вулф Т. «Домой возврата нет». Роман размышления, познания, выбора и воспитания. Как когда-то выразился Радищев, «Душа …страданиями человечества уязвленна стала.» Сентенции Екклезиаста: всё бессмысленно с позиций вечности, всё суета сует, — и смирение с существующими бедами людей — отвергнуты с позиций жизни. И это глубоко верно и человечно. (И в науке, например в физике, есть проблемы, в которых запутались по причине одностороннего, метафизического взгляда с позиций самой вечной материи, без учета субъекта.) Но «зло, которое мы ненавидим… нельзя ниспровергнуть, пожимая плечами, вздыхая или покачивая головой, пусть даже и очень мудрой.» И много еще интресного и полезного. Однако из-за американского индивидуализма и позитивизма автор не добрался до научно-теоретического понимания, до истмата. Возможно, он бы тут продвинулся, если бы дожил до 2-й мировой войны. А о доме, из которого вырвался, — «Взгляни на дом свой, ангел», — обширное дополнение к Рингу Ларднеру и «Главной улице» Синклера Льюиса.