Забавно, что у работника не потребовали никаких документов. Пришёл иностранец? Захотел поработать? Ну и ладно — работай. Возможно, это особенность портового города, где иностранцев больше, чем местных.
За месяц, парень планировал подучить язык и попробовать интегрироваться в местное общество.
Атаман одной из трёх ведущих артелей порта, старина Начин, сидел в своём трактире Чайка, в компании со своим троюродным племянником Летеном, которого он недавно назначил заместителем. Согласно иерархии артели — сотником.
Под кружку прохладного пива они вели неспешный разговор, обсуждая сегодняшний, без сомнения примечательный день. Виновником особого внимания оказался необычный новичок.
— Узнал его имя?
— Да. Он назвался Иваном.
— Хм. Никогда такого имени не слышал.
— Я тоже.
— Где поселил? — Начин с хитрым прищуром посмотрел на племянника. От его взгляда не укрылось лёгкое смущение на лице Летена.
— Сначала я привёл его в третий барак… — сотник замолчал, скрыв своё замешательство добрым глотком пива. Начин прекрасно знал, что в третьем, самом старом бараке, жили самые бестолковые и низкооплачиваемые работники, по большей части выходцы из деревень и городской бедноты. Состояние барака было соответствующим. Деревянные нары, солома, неприятные запахи и шум. Никакой благородный господин в таком месте даже стоять долго не сможет.
— Хитрец, — улыбнулся атаман, явно одобряя подход племянника. Он бы и сам таким же образом попытался прощупать новичка на вшивость. — И что он?
— А он… Он так на меня посмотрел… С таким прищуром… — Летен опять глотнул из кружки.
— С каким прищуром? — усмехнулся главарь, догадываясь, о чём говорит собеседник.
— Не знаю, не могу точно сказать. Но у меня мороз по коже прошёл, словно я снова стою за щитом, а на меня надвигается строй Вернонских копейщиков. Этот парень совсем не прост. Он молод, но в его глазах такая твёрдость, которой я не видел даже у наших лейтенантов-ветеранов. Он словно понял, что я его испытываю и одним взглядом дал понять, что с ним такие шутки не пройдут.
— Ну надо же, малыш Летен испугался необразованного северянина! — рассмеялся Начин.
— Не испугался, а понял лучше. Попомни мои слова, дядя, — Летен не принял дружескую подколку, — этот парень нас ещё удивит. Он кто угодно, но точно не простой северный лесоруб. Однажды в наш лагерь на реке Быстрой приехал принц Пулчер. От него исходила такая сила, которая заставляла тянуться даже нашего полковника! Я его видел только мельком, но он вёл себя точно так же, как этот северянин.
— Принц! Ха! Ну ладно, поживём — увидим, какой из него принц. Что дальше-то?
— Дальше мы прошли во второй барак. Там всего неделю назад сделали генеральную уборку, топчаны набили новым сеном. Всё выглядело и пахло вполне пристойно. Иван прошёлся вдоль, посмотрел, а потом сам двинулся в первый барак. Там же сквозной проход. Северянин сразу ухватил идею того, как устроены наши постройки.
— Ха-ха! — продолжил веселиться Начин.
— Войдя туда, он мельком осмотрелся и уселся прямо в кубрик к этому кривоногому болвану Ванту.
— Что, прямо вот так вошёл и сел в кубрик к Ванту? — теперь удивился атаман.
— Ну да. С недавних пор они там с Фасилом вдвоём живут. Братья Тац перебрались в другой.
— Ну понятно. Не каждый способен долго вытерпеть болтовню Ванта. Ха-ха-ха! — заржал Начин. В этот раз его поддержал Летен. Здоровяк Вант был всем хорош, но основным его недостатком являлась неуёмная болтливость. Казалось, что у него рот вообще никогда не закрывается. Такого приставучего соседа мог выдерживать только флегматичный Фасил. А отбиться от громилы, поднимающего на плечах лошадь, дано не каждому.
— Ты ничего новичку не сказал? Не припомню случая, чтобы в первый барак попадали люди с улицы. Обычно, надо несколько месяцев поработать и доказать свою особую полезность артели.
— Не сказал, — буркнул посмурневший Летен, который чувствовал, что проявил слабость и остро сожалел об этом. — Он меня даже спрашивать не стал. Просто прошёл и сел, словно так и должно быть. Я хотел было сказать, что ему следует вернуться во второй барак, но тот посмотрел на меня, улыбнулся и головой кивнул, словно поблагодарил. И главное на лице такая хладнокровная уверенность, что мне и возразить нечего было.
— Мдааа… Дела. А что Вант? Я знаю, не смотря на внешнюю благодушность, он бывает суров. Не раз и не два пришлось вычитать из его доли оплату лекаря для покалеченных им недоумков.