***
Внутренний город Руин гномов строился по образцу Древа Жизни каббалы с 22 дорожками и 10 круглыми площадками, которые представляли собой 10 сфирот. Врата располагались в левом верхнем углу города. Согласно учению каббалы, этот сфирот означал мудрость.
Ду Зе пробыл в Руинах гномов два дня. В полночь первого додзинси в его руках вернулась к первоначальному виду — очень хорошо, круто!
Застрявший в горле глоток крови чуть не заставил Ду Зе задохнуться. Время внутри Врат мудрости идет быстрее внешнего в соотношении 60:1. То есть в течение почти сорока дней в руках Сю находилась одна пятая часть додзинси — сорока дней с восемью страницами более чем достаточно для падения главного героя!
Весь цвет родной земли погиб из-за небольшого количества желтой (порно) литературы…
Стараясь не думать о том, что делает Сю, Ду Зе пошел дальше. Ему нравилось рассматривать загадочный стиль архитектуры внутреннего города. Улицы наполняли разнообразные здания, похожие на дома гномов из сказок. Ду Зе пришлось наклониться, чтобы посетить несколько домов. Все они без исключения сохранили следы гномов, живших в них раньше. Следы являлись настолько яркими, что Ду Зе без труда мог догадаться, что делали хозяева: купались, ели, собирали механизмы. Казалось, по какой-то причине гномы исчезли посреди своих занятий.
Взглянув на пустой дом, Ду Зе вздрогнул, после чего вернулся на улицу. Несмотря на активность некоторых механизмов, та все равно казалась пустынной из-за отсутствия жителей.
Гномы… Почему они исчезли?
Поскольку Ду Зе не автор, он понятия не имел, что планировал написать Ие Чжи Цю об этом событии. Кажется, причина исчезновения гномов являлась важной сюжетной аркой в «Смешанной крови», но читателя перенесли в другой мир до того, как он успел узнать, что произошло.
Ду Зе не мог не обратить внимания на Старого Джона, сопровождавшего его последние несколько дней. Про древнюю механическую марионетку не писали в романе. Дикое предположение возникло у Ду Зе, стоило ему подумать о различиях романа и реальности.
— Как давно ты здесь?
Услышав вопрос, Старый Джон перестал играть с маленьким Фениксом.
— Почти сорок тысяч лет, кажется? — погрузившись в свои мысли, как в море памяти, ответил голосом, полным воспоминаний. Старый Джон коснулся звезд на своей груди. — Я из второго поколения механических марионеток. Мой мастер использовал для меня лучшее энергетическое устройство. Именно поэтому я жив до сих пор. Но оно уже на пределе. Через год мое сердце остановится, — он взглянул на Ду Зе. — Хорошо, что я смог увидеть вас перед смертью.
Странно слышать, как машина говорит «жизнь», «смерть», но голос Старого Джона наполняла боль. Он бродил по пустому городу тысячи лет, развив в себе чувства.
Слова Старого Джона подтвердили предположение Ду Зе. Главный герой романа вошел в Руины гномов на четыре года позже. Источник питания марионетки иссяк, и она отключилась.
Ие Чжи Цю писал, что четвертая эра, эра гномов, была тридцать тысяч лет назад, сейчас шла седьмая. То есть Старый Джон совершенно точно застал исчезновение гномов. Однако видя его торжественное отношение к прошлому, казалось жестоким спрашивать об этом.
— Ты выглядишь слегка неуверенным. Говори свободно, не стесняйся. Я рад служить тебе.
— Гномы… почему они исчезли?
Синие огни в глазах Старого Джона погасли, словно вопрос Ду Зе вызвал шок. Через некоторое время они вновь вспыхнули.
— Ты любопытен, дитя, — вздохнула марионетка. — Так же любопытен, как и они… но иногда нехорошо быть слишком любопытным.
Прежде, чем Ду Зе осознал его слова, марионетка шагнула вперед.
— Идем, то, что ты хочешь знать, находится здесь.
Некоторое время они шли по улице, пока не достигли следующей круглой площадки. В Древе Жизни каббалы здесь находился сфирот Понимания. Старый Джон ввел несколько команд на здании, заставив то снять внешнюю оболочку и раскрыть внутренности.
Помещение походило на исследовательскую лабораторию, заваленную грудами данных. Наиболее примечательным являлось огромное колесо в самом центре. Внешнее кольцо было сделано из золота, а диск — из хрусталя. Вдоль внешнего круга шли выгравированные иероглифы и руны. Целиком колесо походило на гигантские часы без стрелок.
— Это колесо времени, — когда Старый Джон взглянул на часы, синие огни в его глазах по неизвестной причине казались грустными. Ду Зе подождал некоторое время, но марионетка молчала, заблудившись в воспоминаниях, не способная из них выбраться.
Немного помедлив, Ду Зе прошел в лабораторию и взял несколько бумаг со стола. Вероятно, это был какой-то исследовательский отчет, поскольку на листе было полно запутанных рисунков и терминов, которые Ду Зе не мог понять. Взгляд упал на нижний правый угол, где содержались некоторые догадки исследователей.
[Время так прекрасно, если бы … не дал нам колесо времени, боюсь, мы бы никогда не смогли прикоснуться к временным законам.]
[Кривая неверна, время не может быть разложено. Нужно построить функцию разложения завтра.]
…
[Сегодня мы совершили прорыв! С помощью колеса времени мы достигли разделения времени, первое соотношение — 2:1.]
[Соотношение времени было увеличено до 37:1, и комитет сказал, что разделение времени можно осуществить на практике, построив Врата мудрости.]
[О, нет, если не использовать часть колеса времени, мы не сможем достичь разделения! Такое разочарование!]
[Мы поместили секундную стрелку колеса времени во Врата мудрости и достигли соотношения времени: 60:1. Теперь «разделение времени без использования частей от колеса» было установлено в качестве новой темы.]
[План первый: использование частей колеса для воспроизведения времени; план второй: поиск альтернатив колесу времени; план третий: тщательный анализ временных законов. Первый план самый простой, но все склонны следовать плану три, и я поддерживаю их.]
…
[Мы достигли успеха! Теперь можно отделить время от человека. Гномы будут бессмертны!]
…
[Нет, невозможно, все вышло из-под контроля! Мы ясно понимаем…]
Запись обрывалась резко. Она показывала растерянность человека, сделавшего ее.
— В тот день… часы разбились… они… распались… исчезли… — раздавшийся сзади голос Старого Джона напоминал прерывистый, беспорядочный звук сломанного радио. Ду Зе уставился на наполовину написанный символ и представил, как маленькая фигурка, вычерчивая его, медленно распадается, перо падает на стол, и его некому поднять.
Вздрогнув, Ду Зе отложил записи, словно держал в руках горячую картошку. Взгляд, непроизвольно вернувшийся к первой странице, замер.
[Время так прекрасно, если бы … не дал нам колесо времени, боюсь, мы бы никогда не смогли прикоснуться к временным законам.]