Выбрать главу

Я ответил, что «был бы и впрямь рад помочь; но не усматриваю ни малейшей связи между нашими проблемами… Что слежу я за этими людьми, потому что они меня проследуют, считая виновным в убийстве их боса; я же пытаюсь понять, кто это сделал в действительности, видя, что другого пути спастись у меня нет. Все так подстроено, что даже мои друзья уверены что убийца – я. У меня совершенно нет поддержки, и я подозреваю всех и вся… Я совершенно не знаю, что предпринять и кто за этим стоит. Рассказал о своих новых друзьях, об их тайном обществе, и о том, что даже на спиритическом сеансе дух показал на меня…»

Пока я говорил, Дмитрий не перебивал и только изредка задавал наводящие вопросы; казалось, рассказ его совсем не удивил и он ожидал чего-то в этом роде. К концу он выглядел довольным; кажется, для него в истории не было ничего невероятного. Наоборот, все встало на свои места.

– Все понятно, – вдруг безапелляционно констатировал он.

– Что понятно? – удивился я. Я не понимал, как здесь могло быть хоть что-то «понятно». Информация, полученная мной от него, не проясняла ничего. Впрочем, увиденная вчера кровавая разборка наталкивала на определенные догадки. Было очевидно, что Сергея убил либо сам этот, как называл его Дмитрий, Каноян, или кто-то из его окружения. Ведь он, по сути занял, его место. Это был факт.

– Нужно уточнить ряд деталей и можно будет действовать дальше. – Оптимистически сообщил мне мой собеседник.

– Действовать? Дальше? – Удивился я. – Зачем, если вы и так всё поняли?

– То, что я понял, весьма неприятно. – В голосе его появились жесткие интонации. – И требует немедленного разрешения. Предлагаю встретиться здесь через три дня на четвертый в то же время. – Он вопросительно но посмотрел на меня, словно у меня был какой-нибудь выбор.

– Ну, конечно, – тут я вспомнил, что за моей квартирой, по-видимому, следят. Идти к беспризорникам не хотелось. Дмитрий, однако, догадался и на этот раз. – Вот ключи, – он протянул мне связку; назвал адрес. – Ночуй пока там, потом более фундаментально разберемся; да, – добавил он после паузы, – в людных местах пока не светись. Ты ж еще в розыске. Это мы тоже потом решим. А пока, это… – он сделал рукой неопределенный жест. – Сходи, что ли в библиотеку… Почитай что ни будь. Туда, я думаю, рассылка милицейская точно не идет. Он протянул мне руку и, не торопясь, направился к месту, где ранее наблюдался автомобиль. Подойдя дернул что-то, как бы открывая невидимую дверь. Затем пригнулся и, делая шаг вперед, исчез. Я еще некоторое время постоял. Затем закрыл рот и пошел искать адрес.

Квартира оказалась буквально в двух шагах: я и вообразить не пытался, что за помещение предстоит мне увидеть. Могли оказаться апартаменты класса люкс, а могла быть и комната в коммуналке. Как я понимал, это было место для конспиративных встреч.

Квартира оказалась отдельной, но совершенно пустой. Все было, правда, в хорошем состоянии, но из мебели был только стул. В единственной комнате, наверное треть её площади занимал огромный надувной матрац военного образца. Он был полуспущен. Насоса к нему не было. На кухне имелась газовая колонка и, годов семидесятых, плита.

В квартире было тепло и сухо. Я разделся и лег спать.

* * *

На следующий день я пошел в библиотеку. Не то что бы я руководствовался соображениями безопасности; замечание Дмитрия на этот счет я воспринял скорее как шутку. Это было другое: у меня созрел план. Я решил раскопать что-нибудь о фигурантах нашего дела. Опыт показывал, что такие личности как Элеонора, существуют обычно в противоречивой ауре непонимания себя миром и уверенности, что это непонимание – плод злого умысла; что это темные силы – не иначе – сплотились против них и надо с ними непременно и непримиримо бороться. Другими словами, такие люди окружены скандалами, с надеждами, впрочем, на публичность. Это плодит учеников и последователей: иными словами говоря, «Школу». Школа дает известность, а значит, возможность продолжать дело. Излагать свои идеи перед широкой аудиторией; клеймить врагов и завистников, прославляя тем самым свои, и без того правильные идеи.

То есть, я решил, что раз люди такого рода стремятся к публичности, то можно многое про них узнать просто читая определенного рода литературу. Какого рода сведения я собирался добыть я не смог бы объяснить даже самому себе, но что-то, казалось, я мог бы узнать.

Три дня прошли в упорных трудах. Время не пропало зря, и к следующей встрече с моим тезкой я узнал много нового.

Заказав подшивку изотерического содержания за последние несколько лет, я приступил к изучению вопроса. Давалось с трудом. Статьи о Элеоноре Мудрак, и правда, встречались с завидной периодичностью. Она фигурировала в основном как «талантливый экстрасенс с задатками предвидения». Настойчиво рекламировалась как «специалист по снятию порчи» и «приворотам».

На второй день я уже устал от информации, не приносящей ничего нового и все о том же; было понятно, что, заняв определенную нишу в своем ремесле, она медленно, но верно развивается. Постепенно реклама её услуг становилась богаче: более красочной и профессиональной. К тому же, я заметил, что цены на услуги неуклонно росли. Читая газеты трехлетней давности, я уже не узнавал (по статьям и фотографиям) в ней ту запальчивую молодую женщину, которая «устроила скандал на спиритическом сеансе в доме Троицких из-за неправильно подобранного блюдца: у того были недостаточно скруглены края. По ее мнению это препятствовало свободоизъявлению духов…» На вскидку, это была очевидная чушь. Однако после того, как она покинула сеанс, тарелка вообще перестала двигаться и замерла в середине поля; казалось, духи ее поддерживали в её претензиях к устроителям. Что было немедленно замечено пишущей братией и объявлено знаком избранности…

Теперь же на фотографиях вам представлялась респектабельная особа с диадемой и в колье. Восседавшая в кресле, казалось, времен Екатерины (на самом деле это был искусно сфотографированный «новодел»), она смотрела на вас с фотографии всё понимающим взглядом. Услуги стоили в три раза дороже, чем год назад.

Я оторвался от статьи и почесал за ухом. «И в самом деле: карьера не из дурных, – подумал я, глядя в окно Центральной библиотеки.

Вернулся к статьям, перелистывая их уже скорее автоматически, без интереса. Хотелось знать итог. В конце концов, уже теряя терпение, я перекинул целую кипу газет и открыл вышедшую на этой неделе. Тщательно пролистал. Затем еще раз. Упоминаний об Элеоноре Константиновне Мудрак в ней не было. Рекламы ее услуг тоже. Я, не понимая в чем же здесь дело, просмотрел предыдущую. Тоже нет.

Я взял еще одну: нет! Я не верил своим глазам. Перекинул газеты за несколько месяцев назад: нет! Пол года назад – газета пестрила ее изображениями в самой восхитительной и превосходной степени. Дело становилось интересным. «Почему же она перестала себя рекламировать? То есть, по сути, работать… – подумал я. – Зарабатывать деньги…» По всем понятиям Элеонора не производила впечатления бессребреницы. Более того, её квартира поражала роскошью интерьеров; одежда была изыскана и дорого пошита. Да и вообще, в ее поведении прямо таки сквозила любовь к материальным проявлениям жизни во всем. Я начал листать дальше. Вот она. Я, наконец, нащупал примерный период времени, в который публикации и реклама, касающиеся Элеоноры Константиновны Мудрак стали спадать на нет. Это было четыре месяца назад. «Недавно, – автоматически отметил я. Начал читать статьи, стараясь не пропустить ни одной. Интуитивно я чувствовал, что напал на след. Сам не понимая того, что же ищу, я старался отмечать любые необычные, любопытные детали публикаций. Статьи отличались дежурной монотонностью. Видно было, что строчил их под разными именами один и тот же человек, скорее всего, её же пресс секретарь. Если и появлялись новые подробности или неожиданные детали – их „дутость“ бросалась в глаза.