— Ну, тогда выпьем, — почувствовав отвращение, сказал Финли.
Мистер Эпджон не стал противиться. Настойка, казалось, саданула по нему, как обухом.
— Сууп… суп-пермены очень быстро реагируют на алкоголь, — пояснил он и поглядел на нас, часто мигая. — Это плохо. Зато и быстро проходит.
— И никакого похмелья? — спросил я.
— Никакого, — кивнул он. — Я же шупер… супермен…
— В любом случае мы не сможем помочь вам, — сказал я. — Рассказы так не пишутся — по крайней мере, годные на продажу рассказы. В них должен быть сюжет.
— Н-нет, — помотал головой мистер Эпджон. — Это испортило бы все. Я всего лишь хочу, чтобы вы записали все, что произошло.
— Как Сароян, — хмыкнул я. — Нет, милый мой, я так не могу. Я должен сохранять единство стиля. Иначе меня все равно не пропустит редактор.
Финли в это время продолжал лакать свой «Куба либре».
— То же самое могу сказать об иллюстрациях, — вдруг заявил он. — Рисунок должен изображать сцену в рассказе. А при чем здесь какие-то желтые гиганты, играющие с космическими кораблями?
— В такую историю никто не поверит, — сказал я. — Даже в такую фантастическую историю. Это все равно, что по чисто тупому совпадению в соседней кабинке сейчас сидит мужик, который украл вашу жену.
Финли не поленился встать и заглянул в соседнюю кабинку.
— Нет там никого, — сказал он нам. — Там всего лишь паренек, пьющий «Хорзес Нэк» и играющий мраморным шариком или чем-то похожим.
И он сел на свое место.
Мы посмотрели друг на друга.
— Мраморным шариком? — спросил я. — А какого цвета?
— О мой бог! — закричал Финли. — Цвета шартрез!
Мы оба уставились на мистера Эпджона, который в ответ вперил в нас взгляд, похожий на взор летучего хищника, явно перебравшего от отчаяния.
— Плывут под парусом лжи, — пробормотал он. — И нет нигде суши. Верните мой кристалл, или я уничтожу вас обоих. Украли мою жену… Хр-р! — он мягко подался вперед и плюхнулся мордой на стол.
Оказалось, что пьяного супермена совершенно невозможно разбудить.
— Ну, может, это и не совсем тупое совпадение, — сказал Финли.
— Если это тот самый парень…
— Возможно, мистер Эпджон подсознательно вернулся в тот же бар, где встретился с ним в первый раз.
— Да, — сказали мы враз и хорошенько обдумали эту мысль. Через какое-то время Финли нарушил тишину.
— Интересно, а что там было на самом деле?
— Может быть, наш друг Эпджон — уличный коробейник, — предположил я. — Он столкнулся с этим пареньком и предложил ему изумруд со скидкой. Это старый прикол. Ниже по Пятой Восточной в Лос-Анджелесе раньше постоянно продавали алмазы, вывезенные контрабандой из Тихуаны. Фальшивые, разумеется.
— Тогда почему мистер Эпджон хочет его вернуть?
— Нужно было лакать чертов «Хамнетт», чтобы понять это, — сказал я, имея в виду напиток покрепче того, что мы пили. — Это все равно как убийства, которые всегда начинаются от случайной стычки в баре. Когда мы уйдем отсюда, тут, вероятно, останется труп, плавающий в луже крови.
— Плавающий? — пристально посмотрел на меня Финли.
— Н-ну… по крайней мере, лежащий там… И не тонущий… — Я беспомощно жестикулировал, чувствуя, что не могу все понятно объяснить. — Да какое, черт побери, это имеет значение? Мы же говорим об этом куске зеленого льда.
— По крайней мере, это был не изумруд, могу точно сказать.
— А была ли в шарике малютка-блондинка? — спросил я и сам себе показался нелепым. — Похоже, ты начинаешь верить всему, что наплел тут мистер Эпджон?
— Супермен? — рассмеялся Финли. — Давай-ка разбудим его. Если он хочет вернуть этот кристалл шартреза, то он лежит прямо здесь, в соседней кабинке.
— Возможно, — засомневался я, — не стоит на него рассчитывать.
— Ты думаешь, что мистер Эпджон все выдумал?
— Не знаю. Давай спросим его. In vino veritas.[1]
— Это по-латыни, — скептически проворчал Финли, нагнулся к мистеру Эпджону и прокричал ему в ухо: — Потом он сказал себе, что чувствовал себя посыльным, пытающимся докричаться до Шалтая-Болтая. Кстати, о том гиганте…
— У него зеленые глаза, — мигом встрепенулся мистер Эпджон. — Не забудьте, две кучки серого пепла. Я это запросто… — И он опять мгновенно заснул.
— Ха! — сказал Финли. — Желтый гигант с зелеными глазами. И конечно, на фоне лаванды. Ну, лады? Что будем делать с мистером Эпджоном?
— Мы могли бы затолкать его в заварной чайник, — ответил я, — если б он у нас был.[2]
Мистер Эпджон явно не проснулся, но голос его прозвучал достаточно ясно: