Я не мог придумать ничего другого. Мы вернулись в «Перо и карандаш».
Но мистер Эпджон уже ушел.
Тогда мы сели за наш столик и заказали по порции выпивки.
— Этого просто не было, — с надеждой сказал я.
Финли молча указал на стол. Там мерцающими, как пламя костра, буквами было написано:
«Не забудьте, чего я хочу. Я позабочусь, чтобы вашу работу издали. Трудитесь, две кучки серого пепла».
Подписи не было.
Затем надпись потускнела и исчезла.
Мы взяли еще по порции, но даже вкуса не ощутили.
Через час мы разошлись. Финли нужно было делать очередной рисунок, у меня подходил срок сдачи рассказа. Я вернулся домой, вставил лист в пишущую машинку и начал работать.
«Читатель, я ненавижу тебя! — напечатал я. — НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!»
Это было совсем не то, что я хотел написать, поэтому я заменил лист. И напечатал опять то же самое.
Я сделал еще одну попытку. Но, очевидно, я не мог писать ничего другого. Постгипнотическое внушение или что-то в том же духе. Этот супермен…
Нет, я все равно не поверил ему.
Вскоре мы поговорили по телефону с Финли.
— Привет, — сказал я.
— Привет.
— Моя жена купила новую шляпку.
— Моя тоже, — ответил он. — Над чем сейчас работаешь?
— Над рассказом. Просто… э-э… над рассказом. А ты?
— Над рисунком.
— Каким именно?
— Рисую гиганта, держащего космический корабль, — ответил он мне. — Понятно? Я могу угадать, что именно ты пишешь?
— Да, — сказал я, — угадать ты можешь. Это все, о чем я могу писать.
— И это все, что я могу рисовать, — жалобно сказал Финли. — Как ты думаешь…
— Все это гипноз, просто гипноз. Простой реальный гипноз. Так или иначе, мы сумеем его преодолеть.
— Конечно, сумеем, — сказал Финли и повесил трубку.
Неделю спустя мы так и не сумели его преодолеть. Моя корзинка для бумаг была забита смятыми листками с напечатанным текстом: «Читатель, я ненавижу тебя. Я не знаю, как твое имя — Джо, Майк или Форрест Дж…»
Финли сообщил, что его корзинка в таком же состоянии, забита эскизами незаконченных рисунков гиганта.
Так обстояли дела. Никакой мистер Эпджон не мог сделать с нами такое. Но он все же сделал. Мы поехали на встречу с редактором «Удивительных». Он слушал и глядел на нас знакомым взглядом.
— Вы нам не верите.
— Нет, — ответил редактор. — Не верю.
— И вы не взяли бы рассказ или рисунок?
Редактор снова задумчиво поглядел на нас. И мы ушли.
— Ох уж эти редакторы, — сказал я в лифте. — Никакого воображения.
— Нечего было и спрашивать, — печально вздохнул Финли. — Но он мог хотя бы попытаться поверить нам. Все, что я могу рисовать, так этого чертова желтого гиганта с зелеными глазами.
— А все, что я могу писать…
— А может, если мы сделаем то, что хочет мистер Эпджон, — предложил Финли, — то гипноз рассеется?
Я ответил, что, во всяком случае, это идея.
Так что мы отправились по домам и стали работать. Когда я написал уже половину рассказа, зазвонил телефон. Это был редактор «Удивительных».
— Каттнер, — сказал он, — у меня провал и срочно нужен рассказ. Можете ли вы…
— Конечно, — машинально ответил я. — Я только вчера задумал большой… — И тут я осекся. — Простите, — сказал я, — вы же знаете, что со мной происходит. Я продолжаю работать нам тем рассказом — и должен закончить его.
— Именно это я и имею в виду, — сказал редактор. — Послушайте, я скажу вам, что хочу сделать — я собираюсь взять его в следующий номер. Это же Супернаука! Такой рассказ выдвинет «Удивительные» на первое место!
— Я немедленно закончу его, — пообещал я. — К пятнице. Как вы думаете, сможете быстро прочитать его?
— Прочитать!.. — его голос сорвался. — Каттнер, да я ничего не буду читать, пока не увижу этот рассказ!
И он повесил трубку, а я тут же отправился к Финли.
Тот заканчивал последние штрихи на картинке, изображающий гиганта, держащего космический корабль.
— Тебе звонил редактор? — спросил я.
— Да, он срочно хочет рисунок. На обложку…
Мы вспомнили надпись на столе — загадочное послание от мистера Эпджона, что он позаботится, чтобы нашу работу издали.
— Ты тоже подумал, что мистер Эпджон посетил…
Я не закончил. Слишком много странных вещей творилось вокруг. Я профессиональный писатель, а не Фауст. Но я начал себя чувствовать Учеником Чародея.
Но… Ладно, это не существенно. Рисунок на обложке всегда иллюстрирует сцену из рассказа. А у любого рассказа должен быть сюжет. И не спрашивайте меня, каким образом были опубликованы этот рисунок и этот рассказ. Спросите об этом мистера Эпджона. Он достал уже всех. Я догадываюсь, что он посетил и редактора.