Не кажется ли тебе, читатель, что задуманы они были равноценными? Вот только скрыть накопление войск на центральном участке было куда сложнее. Наверное, не особенно скрывали. Начала войны русские не забыли и позаботились сковать противника по всему фронту. И одновременно пробовали переиграть немцев: за пять-то дней Гитлер снимет войска и бросит их на помощь Паулюсу для спасения 6-й армии, и тогда в центре возникнет ситуация, обещающая больше, чем в Сталинграде. А не снимет - что ж, станем пахать Сталинград.
Сталинградом Гитлер завел вермахт в капкан. У немцев не оставалось иного выхода, как предоставить армию Паулюса его судьбе, такова была цена спасения всего Восточного фронта. Генштаб осенью 42-го повторил то, что Гитлер планировал летом того же года: два кулака, поди знай, какой ударит.
Ударили оба. Лишь надежно остановив один, стали немцы пробиваться к Паулюсу кулаком Манштейна. Но было уже поздно. Советский фронт весь теперь был в движении и маневре.
И все же у российского читателя, ровесника событий, чтение книги Глантца вызывает тупую боль. Иначе не получается читать бесстрастное (буржуазный же объективист!) перечисление навальных атак с одной целью - не дать немцам передышки. Книга "Гриф секретности снят" потери во Ржево-Сычевской и Вяземской наступательных операциях определяет точно: 70374 убитых и 145300 раненых. Дэйвид Глантц, с несомненным уважением относящийся к работе коллектива генерал-полковника Кривошеева, тем не менее замечает, что цифра эта на 120 тысяч меньше его подсчетов и на 260 тысяч меньше той, какую дают немцы.
Но цель была достигнута, вермахт скован.
Вот вторая тайна Сталинграда. Красная Армия усилиями гениального вождя и учителя Сталина приведена была в такое ничтожество, что побеждать умела лишь числом. Чтобы победить в одном месте, надо было дополнительно положить много жизней совсем в другом.
Конечно, Генштаб возлагал мало надежд на преодоление хорошо подготовленной обороны группы армий "Центр", которой командовал талантливый фон Клюге с такими операторами, как будущий фельдмаршал Модель. Но Жуков и Василевский все же ждали переброски части войск в помощь Паулюсу, это давало бы им шансы. В сущности, своим планом они не оставляли вермахту никаких надежд. Снять войска - обречь центральный участок фронта. Не снять -обречь Паулюса. Наземное превосходство Красной Армии в то время стало уже фактом.
А теперь о первой тайне Сталинграда.
Конечно, Красная Армия к Сталинграду подучилась у вермахта. А русская традиция такова, что отдает дань даже врагу, и хрестоматийный тост Петра за учителей-шведов, поднятый им после победы на Полтавском поле, помнится любым российским историком.
И все же не поспешим склоняться перед учителями-немцами. У советских полководцев были свои учителя. Комкоры Г.К.Жуков и К.К.Рокоссовский и сами были учителями армии, учившими по методике своих учителей. Да и полковник Василевский, назначенный преподавать, будучи всего лишь студентом второго курса, в Академии Генштаба, где не осталось профессоров, не с потолка брал тезисы, а заимствовал конспекты лекций и по ним учил своих студентов сковывать силы противника при нанесении решающего удара.
Еще на Халхин-Голе у Жукова были соавторы. Один из них Г.М.Штерн. Здесь уместно вернуться к жуковской фразе в докладе Сталину о наличии танковых и бронированных бригад, без которых он не мог бы разгромить японцев. Подобный замысел Штерна напугал японцев в июле-августе 1938 г. на оз. Хасан. Танков было мало, в условиях озерного района применение их было затруднено, и японцы своевременно отступили из ловушки. Кольцо замкнуть не удалось. Но замысел был. И при разработке операции на Халхин-Голе Штерн о своем несостоявшемся замысле несомненно помнил.
Вечная память и слава Герою Советского Союза генерал-полковнику Григорию Михайловичу Штерну (24.7.1900 - 28.10.1941).
Вместе с ним соавторами победителей вермахта были:
Маршал Советского Союза Блюхер Василий Константинович (19.11.1890 -9.11.1938)
Маршал Советского Союза Егоров Александр Ильич (13.10.1883 -23.2.1939)
Маршал Советского Союза Тухачевский Михаил Николаевич (4.2.1893 -11.6.1937)
Командарм 1-го ранга Якир Иона Эммануилович (3.8.1896 - 11.6.1937)
Командарм 1-го ранга Уборевич Иероним Петрович (2.1.1896 - 11.6.1037)
Командарм 1-го ранга Белов Иван Панфилович (15.6.1893 - 29.7.1938)
Флагман флота 1-го ранга Викторов Михаил Владимирович (24.12.1893 -авг.1938). Даже не помнят, когда расстреляли или замучили замечательного человека, дворянина, офицера флота, поверившего в вариант свободы народа…
Флагман флота 1-го ранга Орлов Владимир Митрофанович (3.7.1895 -28.7.1938)
Армейский комиссар 1-го ранга Гамарник Ян Борисович (2.6.1894 -31.5.1937)
Армейский комиссар 1-го ранга Смирнов П. А…
… все армейские комиссары 2-го ранга, все командармы 2-го ранга, оба флагмана флота 1-го ранга, все флагманы 1-го ранга, 9 из 15 флагманов 2-го ранга, все командующие и заместители командующих войсками военных округов (за исключением Б.М.Шапошникова), все начальники военных академий, 57 из 67 комкоров, 23 из 28 корпусных комиссаров, 125 из 199 комдивов…
… а всего более 40 тысяч человек комсостава Красной Армии.
Вот и пришли к войне, имея ОДНОГО Жукова.
Перед аудиториями ветеранов не уйти было от личной оценки Жукова, и я ссылался на Иосифа Бродского, в оде "На смерть Жукова" сделавшего гениальный перифраз державинского "Снегиря" (на смерть Суровова). Поэты знают, не вникая. Видят особым зрением. При скрупулезном изучении предмета даже вольной прозой, даже сейчас не сказать о Жукове так, как сказал Бродский еще в 1974 году:
Сколько он пролил крови солдатской в землю чужую? что ж, горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, встретившись в адской области с ними? "Я воевал".
К правому делу Жуков десницы больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы хватит для тех, кто в пехотном строю смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою.
Маршал! поглотит алчная Лета эти слова и твои прохоря.
Все же, прими их - жалкая лепта родину спасшему, вслух говоря…
Вместо послесловия
Среди песен Сергея и Татьяны Никитиных есть особая - дурашливо-небрежная, легкомысленная "Рио-Рита". Сперва не прозреваешь финала ее незамысловатого рассказа. Зато с самого начала она до зрительной иллюзии воссоздает танцплощадку в каре недавно зазеленевших деревьев какого-нибудь парка в любом областном или районном центре, освещенную тускловатыми фонарями, трио музыкантов (обязательно труба) или просто патефон, и парней в наглаженных брюках и в теннисках или - в те времена и тенниска была роскошью - в рубашках с подкатанными рукавами, кружащих девчонок, свежих, словно горошинки из стручка, взметающиеся подолы девичьих легких платьиц и радостно задыхающееся в ритме фокстрота ликование молодой жизни с ее надеждами на любовь и светлое завтра.
Ничего, что немцы в Польше. Но сильна страна! Через месяц - и не больше! - кончится война!
Всей жути концовки еще не знаешь, но слезы уже начинают закипать на ресницах. Ведь ясно, что мальчики и девочки, неистово певшие на парадах "И от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней" подлинного положения дел не знают, щебечут, что им вбили в головы, и наивная их вера в Красную Армию и в то, что они усилят ее, пополнив ее ряды, раздирает душу.
А песня ликует: Рио-Рита, Рио-Рита! Кружится фокстрот… На площадке танцевальной - СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД
И - тишина. Глухая. Без знаков препинания. Концовка - молчание смерти. Провал. Мертва молодость сорок первого года. Городские девчонки в платочках, диверсантки, слова не умевшие сказать по-сельски, наспех проинструктированные санинструкторы и зенитчицы. Парни-нехотинцы, кое-как наученные летать летчики, моряки морпехоты, наскоро ознакомленные с матчастью танкисты, связисты, саперы, студенты-лейтенанты, поднимавшие в атаку спешно обученные строю взводы и скошенные в первом же бою, сразу, едва встав в рост с криком "Вперед!", чтобы телом своим прикрыть беззащитную страну.