— Филолог, — ответила она с шутливой покорностью.
Он потягивал вино, удовлетворенно кивая сам себе.
Она вежливо осведомилась:
— Одобряешь собственный выбор вина?
— Да. У меня есть вкус к большинству вещей.
— И к тому же скромность, — ехидно продолжила она. — В отличие от твоего брата.
— Ты знаешь Роберта? — Его острый взгляд выражал подозрение.
— Да, я имела удовольствие с ним встречаться. Как я уже заметила, у вас мало общего.
— Да. А откуда ты его знаешь?
— Мы… — Она, было, собралась рассказать ему о школе, но какой-то внутренний голос воспротивился этому. Пусть, если хочет, и дальше считает, что она эгоцентристка, занимающаяся самокапанием. — Мы познакомились в библиотеке. У нас ообнаружились общие интересы в области человеческого фактора.
— Очень актуально в нашем мире.
Она задержала дыхание. Где-то она уже слышала это раньше, но сейчас ее бесила необходимость оправдываться перед совершенно чужим человеком.
— Если ты придерживаешься широких общественных взглядов, то да. Ты это имел в виду, говоря об актуальности?
— Типичный ответ студентки английского факультета.
— Благодарю. — Джулия, постаралась вложить в тон голоса всю желчь, на которую была способна.
— Ну, и что ты делаешь теперь? Преподаешь?
Господи, как она ненавидит такие расспросы! Они почти так же противны, как увещевания ее матери вернуться на старую работу. Как только она признавалась, что изучала английский, следующим предположением обязательно было, что она должна преподавать.
— На самом деле нет. — Это было лишь наполовину неправдой. Сейчас у нее не было работы, кроме бесплатной работы преподавателя-волонтера в вечерней школе. Но она не собиралась посвящать его в свою жизнь. Она вообще не желала, чтобы их разговор затянулся дольше, чем того требовала элементарная вежливость. Несколько дежурных фраз, и она пойдет искать Мэгги. — А ты чем занимаешься?
— Ты уходишь от ответа. Из чего можно заключить, что ты сидишь без работы…
Она выпрямилась и метнула в него взгляд полный негодования.
— Из этого можно заключить, что это не твое собачье дело.
— …абсолютно без работы. И мучаешься чувством вины по этому поводу.
На какой-то момент она потеряла дар речи. Спас ее только новый глоток вина.
— Ну а ты-то сам что делаешь? Или ты тоже хочешь уйти от ответа?
Он странно улыбнулся, в глазах промелькнул лукавый огонек. Джулия скептически глядела на него.
— Я не ухожу от ответов, обычно я их ищу. Я юрист.
— Вне всякого сомнения, твое призвание — обвинение, — заметила она. — Как могло получиться, что у такого милого парня, как Роб, в братьях оказалось такое чудовище?
— Чудовище? — Он улыбнулся. — Ты посчитала меня чудовищем только потому, что я не впал в экстаз из-за того, что ты смогла получить диплом в таком возрасте? Прошу прощения, диплом Оксфорда, что делает твой подвиг еще более выдающимся, правда ведь?
— Я так не считаю, а на твое мнение мне наплевать.
— Ну, а что же ты делала до того, как отправилась искать себя?
— Работала в крупной страховой компании. В Сити.
Она решила игнорировать его колкости, однако они ранили ее.
— И крысиные бега оказались для тебя недостаточно хороши?
— Ты юрист. Это ты должен знать все о крысах. Почему бы тебе не рассказать мне, что хорошего ты в них нашел?
— Или ты хотела сбежать от сердечной боли? Я угадал? Тебя бросил мужчина? Это из-за несчастной любви ты отправилась путешествовать по волнам поэзии на денежки честных налогоплательщиков?
Она задохнулась. Смутный образ Билла промелькнул перед ее мысленным взором, и тут же стало тошно, вернулась вся боль и пролитые неделя за неделей слезы без надежды на лучшее. Она почувствовала, как перехватило горло, и вдруг снова оказалась на кухне с мужчиной, который, небрежно прислонясь к буфету, походя вытащил всю ее прошлую жизнь оттуда, где она была похоронена, посмеялся над ней, над ее стремлениями и успехами и оскорбляет ее всеми способами, какие приходят ему на ум.
Она подалась вперед и выплеснула содержимое своего стакана ему в лицо.
— Джулия! Представляешь? Роб сказал, что тебя знает… — Радостный голос резко смолк.
Джулия обернулась, сжимая в руке пустой стакан, и увидела в дверях Мэгги. Чуть позади нее стоял Роб, ошарашенно переводя взгляд с ее побелевшего лица на лицо своего брата, с которого стекали струйки вина.
— Привет, Джулия. Я вижу, вы уже познакомились с Лео.
Глава 3
— Вот посудное полотенце. Это единственное чистое, которое осталось, поэтому лучше возьми его. Вытрись.
Джулия, как сквозь туман, наблюдала, как Лео вытирает лицо посудным полотенцем, которое подала ему Мэгги. Он часто моргал и щурился — вино попало ему в глаза. Мэгги суетилась, доставая очередную бутылку белого вина, отбирая пустой стакан у Джулии, наполняя его и возвращая ей.
— Выпей. Похоже, тебе это необходимо.
— Да, выпей, пожалуйста, — произнес Лео, все еще просматривающийся как-то смутно.
— Не бойся, тратить на тебя второй стакан мне жалко, — резко бросила Джулия, возвращаясь к реальности.
— Хорошо, что это было дешевое вино, — заметил он. — Было бы очень жаль, если бы ты облила меня качественным продуктом.
— Мне было безразлично, чем тебя обливать, ты бы получил все, что находилось в моих руках в тот момент. — Гнев Джулии начал потихоньку остывать. По крайней мере, не казалось, что Лео тоже рассердился. Но он юрист, напомнила она себе. Вполне возможно, что у него кожа как у бегемота.
— Что ты такое ляпнул, Лео? — Роберт смотрел на него с подозрением.
— Как всегда, не то, что надо, — сухо ответил Лео, продолжая глядеть не на брата, а на Джулию. — А мы с тобой так до сих пор не познакомились.
— Действительно, — согласилась она. — Ладно! От всего этого у меня проснулся аппетит. По-моему, пора подкрепиться. Мэгги, там еще осталось что-нибудь?
— Ну, если поторопишься… — сказала Мэгги, собирая свои бумажки для самокруток. — В тот момент, когда я была там, Фабиан собирался нырнуть в «Куриный Цейлон» с маской и ластами.
— Хорошо. Вино я заберу с собой — вдруг понадобится. Желаю тебе, Лео, приятно побеседовать с Мэгги о тридцатилетних студентах из Домашних Графств. — Она смерила его ледяным взглядом и вышла из кухни, продираясь в столовую сквозь толпу гостей.
Мэгги постаралась на славу, она действительно была просто чудо. Стол, осмотрительно покрытый хлопчатобумажной скатертью, был уставлен тарелками с соусами всех оттенков красного, уже наполовину опустошенными. Джулия взяла тарелку, положила на нее горку риса и украсила ее тремя разными сортами кэрри и несколькими овощными гарнирами. Опустившись в одно из кресел, стоявших в ряд у стены, она без аппетита взирала на горку на своей тарелке. Она воткнула вилку в массу вкусностей, попробовала первый кусочек, испустив тихий стон восхищения, и постаралась расслабиться.
Не в ее привычках было выплескивать вино в лицо людям, но здесь сработал какой-то рефлекс, которому она подчинилась. Теперь Роб наверняка утвердился в мысли, что она настоящая стерва. Ну и что с того? Не все ли ей равно? Его брат повел себя по-хамски. Пусть скажет спасибо, что у нее под рукой не оказалась кастрюля с пуншем, а то бы она вылила ее на него целиком. У нее были такие же шансы на какое-то чувство со стороны Роба Великолепного, как и на одобрение его куда менее великолепного братца. Просто нужно смириться с тем фактом, что ей уготован жребий старой девы, и вести себя соответственно. Она продолжала вкушать плоды трудов Мэгги, наслаждаясь едой и одиночеством, пока вокруг нее, словно стая хищников, слетевшихся на добычу, не стал собираться и перебрасываться репликами у нее над головой народ. Это была обычная оксфордская болтовня, с которой она была хорошо знакома.