У короля Клавдия были — это видно из того, как он поступил с братом и с Гамлетом, — все задатки энергичного правителя. Начал он нехорошо, но ведь чувствовал же потребность в искуплении грехов, даже молиться пробовал. По сути, Клавдий был неплохим человеком. Он мог бы с помощью Полония возвращать людям веру в подлинные ценности, убедительно подкрепляя ее инструментами власти, и в Дании, без сомнения, настали бы лучшие времена. К сожалению, при нем не осталось никого, кроме полудилетанта Лаэрта. И тогда его прикончил наследник престола — прикончил во имя ложно понимаемой морали, искаженной эротическими комплексами, основываясь на информации, исходящей от призрака, весьма, как я уже говорил, подозрительного. И потому, когда не стало Полония, Розенкранца, Гильденстерна и других преданных адептов власти, на датский трон уселся иноземец.