У. К. Уайт часто имел дело с людьми, использовавшими материал вне его литературного контекста. В 1904 году он отметил, что
«часто неправильное понимание объяснялось неправильным применением выхваченных отрывков из Свидетельств, тогда как, если бы прочитывалось все Свидетельство или весь параграф, то выработалось бы впечатление, полностью отличное оттого, что создается при чтении отобранных предложений»
В 1911 году Уильям Уайт сделал одно из своих самых откровенных заявлений на эту тему. Он написал письмо брату Брисбину, который сделал в виде буклета компиляцию из произведений Елены Уайт о санитарной реформе. В мае того года Брисбин прислал письмо, выражая удивление по поводу того, что он не получил ответа на прежний запрос относительно его компиляции, и, спрашивая, «запрещено ли в „Свидетельствах для Церкви" делать компиляцию из произведений сестры Уайт».
В октябре У. Уайт написал, что он замедлил с ответом по одной причине: его мать «не желала читать материал, который» Брисбин «выбрал из ее произведений» для буклета по санитарной реформе.
В части отношения г–жи Уайт к подбираемым выдержкам из ее произведений для составления личной компиляции У. К. Уайт сказал следующее:
«Сестра Уайт придерживается того мнения, что для правильного понимания ее труды следует читать только в общем тексте. Она говорит, что Бог не поручал ей писать притчи. Более того, она чувствует, что делу истины наносится ущерб, когда люди выбирают из ее произведений короткие отрывки, цитируя ее сильнейшие высказывания, освещающие одну сторону вопроса. В то же время они не принимают во внимание другие относящиеся к делу отрывки, тогда как освещение других сторон вопроса также необходимо для уравновешенного и цельного представления о ее учениях.
Г–жа Уайт говорит: „Если эти защитники санитарной реформы целиком возьмут мои книги, в которых представлены все стороны излагаемых вопросов, или если они будут изучать мои статьи, как единое целое, то непременно извлекут драгоценные истины… Но если они возьмут предложение здесь, параграф там, несколько строк еще где–то и соединят их вместе, как подсказывает им их фантазия или их суждение, то они могут серьезно исказить мое учение и дать людям неверное представление о санитарной реформе или о предмете, с которым имеют дело"»
Подходящим примером использования предложений без учета контекста может послужить вопрос об употреблении фруктов и овощей. «Неполезно есть фрукты и овощи за один прием пищи», — читаем мы в книге «Служение исцеления» (с. 299). Некоторые братья и сестры, взяв это утверждение из литературного контекста, сделали его правилом, обязательным для всех. Но им следовало бы продолжить чтение. В следующих фразах сказано: «Если пищеварение ослаблено, употребление фруктов и овощей вместе часто является причиной недомогания и снижения умственной деятельности». Для таких людей, делает она вывод, «лучше употреблять фрукты во время одного приема пищи, а овощи — во время другого» (там же, с. 299, 300; курсив мой. — Дж. Н.).
Еще в одном случае она давала такой совет:
«Если мы желаем сохранить свое здоровье в наилучшем состоянии, нам необходимо избегать одновременного употребления фруктов и овощей. Если пищеварительная система ослаблена, и мозг будет помрачен, мысли станут путаться, и человек окажется неспособным к напряженной умственной деятельности. Ешьте фрукты отдельно, а овощи — отдельно…»
Артур Уайт, бывший руководитель Комитета по литературному наследию Елены Уайт, комментируя эти цитаты, отмечает, что,
«поскольку Елена Уайт упоминает об ослабленном пищеварении, дело зайдет слишком далеко, если сделать ее совет неукоснительным и жестким правилом, которое должно выполняться при всех обстоятельствах. Но мы абсолютно точно знаем, что, по ее мнению, фрукты, если они доступны, — самая лучшая еда (см. Основы здорового питания, с. 333). На той же самой странице она предлагает употребление фруктов вместо сдобных кондитерских изделий, пирогов, сладких блюд и так далее».
Артур Уайт развивает свою мысль, указывая, что в 1872 году в дневнике
«она пишет о пребывании в Колорадо и упоминает, что на завтрак они ели зеленый горошек, кукурузу, сдобные булочки и груши. Очевидно, в комбинации этой пищи для нее не было проблем, но для некоторых людей они могли быть…»