Два человека, два друга, идут по тропе. У них на пути дерево. Они обходят его с одной стороны, соблюдая примету. А если обтекут его с разных сторон — поссорятся... И в этой, казалось бы суеверной, примете есть благородный смысл — миролюбивый. Желание найти согласие в действиях, не дать чему-то или кому-то оказаться между ними — разгородить, вбить клин, рассорить. Собирание примет вовсе не обязывает их соблюдать, но приоткрывает глубины сознания человека в разные времена. В приметах живет сокровенный опыт народа; некоторые вошли в пословицы и поговорки, но бóльшая часть осталась бездомной, то есть без книги, которая будет тем полнее, чем раньше фольклористы соберут и запишут. Удивительно мудрые приметы помогают нам сохранить надежду, раздражение перевести в смех, зло превратить в добро.
Разбилась дорогая ваза — к счастью.
Женщина с полным ведром перешла дорогу — к удаче.
А если приметы не сбываются, в этом уже не всегда их вина. Если река отравлена, никакие приметы не помогут рыбаку. Если кислотные дожди упали на лес, не помогут надежные приметы, грибов не найдешь...
Не обязательно ученые — книгу примет могли бы собрать школьники. И ни одно издательство от такой книги, думаю, не откажется.
Обесисе сине мгле...
Колдовская непереводимая строчка. Переводится только ее смысл (ухватился за синее облако), а звук ускользает и ритм меняется. Черпаешь воду решетом, накрываешь ладонями блики, рыбачишь дырявым неводом... Обесисе сине мгле!
Поэты, как мелиораторы, загоняли «Слово» в классический размер, спрямляли извилистый блеск стихии, оснащали обязательной рифмой. И река становилась каналам...
Молитва переводчика: иди на всплеск, на звук, стань гибким как змея, текучим как вода, как птица — обопрись о воздух!
Три года я искал одну букву. Читатель даже не заметит ее или подумает, что так было.
В «Слове»:
В дословном переводе:
Пропало созвучие (кают — Каялы), и строка провисла. Смириться с потерей — повторить дословный перевод. Придумать классическую рифму—нарушить органику «Слова», где свободно аукаются гласные и перекликаются согласные.
Перевод был напечатан, и только через три года я нашел спасительную букву — «и»...
Строка стала на крыло.
У меня часто спрашивают, как я переводил «Слово», зачем?
Вот ты подходишь к реке и видишь круги от всплесков язей. Их много, они волнуют. Река — живая...
Вот ты развел костер, посмотрел на реку — круги расходятся в другом месте. Но если их много, картина не меняется, — река живая...
Потери неизбежны, но если в одном месте ты потерял, в другом должен возместить «круги» и «всплески», создать звуковой мираж в духе автора.
В дословном переводе (кричат телеги в полуночи, будто лебеди испуганные) пропадает пронзительное слово рци, передающее скрип тележных осей в ночной степи.
Рци — словно, будто...
Кто-то перевел это слово иначе: рци — скажи...
Словно или скажи — дело ученых.
Мое дело — ритм, след, звук.
Любой ценой, даже «затемняя» смысл, я решил сохранить это далеко слышимое, не смазанное, скрипучее слово:
Были случаи, когда мне же знатоки объясняли, почему именно так я должен был перевести. Я пишу об этом без иронии.
Вот оригинал:
Я перевел эту строку вольно:
И оказалось, я уже потом узнал, что страны в «Слове о полку» — не страны (в смысле: государства, княжества), а стороны, сёла, веси...