Этих «штук» было около двадцати, они методично и медленно двигались вдоль берега, от Уиллоуз к Уинтер-айленд. Рафферти наконец догадался, что это буйки ныряльщиков. Искали утопленника.
Не обращая внимания на поскуливание Визи, Рафферти запер собаку. По-прежнему с кофе в руках, он спустился к причалу. Ищут не обязательно Анжелу. Кто-нибудь напился и спрыгнул с лодки. Господи, только бы не подросток.
На берегу Рафферти заметил патрульные машины. Его шеф разговаривал с одним из ныряльщиков.
— Что случилось? — спросил детектив.
Шеф обернулся к нему.
— Я вчера пытался тебе дозвониться. Это случилось, как только ты уехал. Кэл проговорился. Он сказал, что Анжела Рики лежит на дне Салемской бухты.
— Кэл сознался? — уточнил Рафферти. Маловероятный вариант.
— Не совсем.
— То есть?
— Это было не вполне признание. Но сгодится, если мы найдем труп. Кэл сказал, что видел ее мертвой, и объяснил, где искать.
— По-моему, это полноценное признание.
— Не совсем, — повторил шеф. — Кэл сказал, что это открыл ему Бог. Во сне.
Рафферти взглянул в сторону Уинтер-айленд. Кальвинисты выстроились на пляже Вайкики и наблюдали за происходящим. Некоторые стояли на коленях. Все это напоминало дурно поставленную пьесу.
— Кэл тебя дурачит, — вздохнул Рафферти.
Он понимал, что шефу нелегко. Городские коммерсанты злились на сектантов, которые мешали бизнесу и отпугивали туристов. Не далее чем вчера Торговая палата потребовала, чтобы Кэла заставили перебраться на Кейп-Энн. На месте шефа Рафферти тоже отправился бы обыскивать гавань.
— Разве у тебя сегодня не выходной? — спросил тот.
— Ну да. Выходной.
Таунер спустилась по тропке с Визи на поводке. Она была в купальнике.
— Мы идем купаться. — Таунер улыбнулась. Собака шла рядом, готовая к любым приключениям.
Рафферти ненадолго задумался и решил, что это последняя капля. В конце концов, у него сегодня действительно выходной.
— Я знаю место получше, — сказал он. — Если вы обе не прочь прокатиться.
Глава 25
Иногда Читающей приходится поворачивать кружево под разными углами и смотреть на него при разном освещении, прежде чем начнут возникать образы.
Мы с Рафферти заезжаем в Беверли на ленч — в местную забегаловку, которую держит его приятель. Рафферти приносит купленное в лодку и пытается скормить Визи моллюска, но собака его выплевывает. Ракушка застревает в щели между досками. Рафферти становится на четвереньки, чтобы ее вытащить, и наконец выбрасывает за борт.
— Такова твоя благодарность, — произносит он со смехом.
— Думаю, Визи предпочитает крольчатину, — отвечаю я.
— Разумеется.
Прежде чем снова пуститься в путь, Рафферти идет в маленький магазинчик, чтобы пополнить запас продовольствия. Он возвращается с пакетом еды и прячет его в трюм, оставив только собачье лакомство.
Он позволяет мне самой вывести лодку из гавани. Я привыкла управлять рыбачьей шлюпкой. Она слегка кренится на левый борт, но ничего страшного, главное — движется. Рафферти немало потрудился, приводя ее в порядок. Во всяком случае, от лодки больше не воняет наживкой.
Мы движемся к Мизерис, а потом Рафферти велит править в открытый океан.
— Куда мы плывем? — спрашиваю я.
Рафферти указывает на горизонт.
— Туда.
— Правда? — Я заинтригована.
День прекрасный. Визи сидит на носу точно деревянное изваяние, и ветер ерошит ее шерсть. Когда лодка замедляет ход, собака подходит посмотреть, не едим ли мы. Убедившись, что нет, Визи возвращается на место и лает на чаек.
— Смешная собака, — говорит Рафферти.
Я улыбаюсь.
Остров, который хочет показать мне Рафферти, лежит прямо по курсу, гораздо дальше Мизерис и Бейкерс. В нем есть нечто полинезийское — узкий сахарно-белый пляж, переходящий в небольшую возвышенность. Я немедленно узнаю его: в детстве мы играли здесь в пиратов.
— Этого острова нет ни на одной карте, — сообщает Рафферти. — И он никак не называется.
Отчего-то я умалчиваю о том, что уже бывала здесь. Мы приезжали сюда несколько раз, с Бизером и Линдли, а потом перестали, потому что остров находится довольно далеко. К тому же он такой скалистый, что трудно причалить. Даже от якоря мало проку, потому что вблизи берега дно становится гладким и скользким как лед. Если бросить якорь, он будет волочиться, ни за что не цепляясь. Ты оставляешь лодку, а потом возвращаешься и не находишь ее. Она уплыла и растворилась в синеве океана.