Уинтер-айленд некогда был станцией береговой охраны, которую затем превратили в общественный кемпинг, — странная смесь индустриального района и приморского курорта с собственным миниатюрным маяком. В центре кемпинга находились заасфальтированная парковка и лодочные стапеля. На краю парковки стоял огромный заброшенный самолетный ангар с бараками и складами — все это пало жертвой сокращения расходов на оборону после войны во Вьетнаме. Кэл расчетливо разбил свою палатку в дальнем конце ангара и осветил его карнавальными огнями, которые выменял у бродячего пиротехника, ограбившего свою фирму. Огни и палатка, заодно с мелочью из карманов, — такова была цена, которую Кэл потребовал за изгнание демонов из души этого шалопая. Демоны, судя по всему, так никуда и не делись, в отличие от самого пиротехника, который оставил Кэлу все свое неправедно приобретенное добро. Кэл счел это подарком Господа. Получилось нечто вроде переносной церкви с огнями и машиной для производства тумана, которую Кэл установил в ангаре, чтобы пугать нераскаянных. Будучи любителем драматических эффектов, он нарочно поставил палатку подальше, вынуждая «грешников» проделывать долгий путь к «спасению» по пустому зданию. Эхо их шагов смешивалось с криками сов и прочих ночных тварей, обитающих на высоких стропилах. «Грешники» торопливо шагали на свет — к Кэлу. Лишь когда собрание заканчивалось, он открывал запасной выход и позволял «спасенным» вернуться в мир.
Сегодня Кэл был в ударе.
В течение трех сеансов изгнания бесов Рафферти сидел на крыше машины и слушал. Демоны то ревели, то визжали, а один разговаривал на скверной латыни. В конце представления Кэл попросил кающихся заглянуть в собственные души (и карманы) и пожертвовать что-нибудь пастырю. Он заявил, что примет любую сумму, но за тех, кто заплатит не меньше ста двадцати пяти долларов, будут вознесены особые молитвы.
Сбор денег занял больше двадцати минут, после чего хор бывших ведьм упоенно затянул «Несите снопы», а прихожане начали расходиться.
Рафферти обмахивался ордером на обыск, наблюдая, как люди, спотыкаясь, выходят на парковку. Подростка, который разговаривал на латыни, осторожно вел отец, а мать, все еще плача, шла в нескольких шагах позади.
— Слава Богу, ты опять с нами, — сказал отец мальчику.
Но Рафферти в этом сомневался. Больше походило на то, что парень просто в шоке.
Детектив наблюдал, как редеет толпа. Он кивнул знакомому по лодочной мастерской, но тот, похоже, смутился, что его застали здесь, и отвел глаза.
Потревоженная шумом, из укромного места вылезла крыса. Амбарная сова, сидящая на стропилах, спикировала на нее, скользнув над головами прихожан. Одна женщина в ужасе упала на колени, всхлипывая и твердя, что видела Духа Святого.
Что-то щелкнуло и зашипело, вокруг воцарилась тьма. Рафферти подумал было, что Кэл от него ускользнул, но тут проповедник вышел из ангара, одетый в привычный костюм от «Армани», невзирая на жару. Кэл знал свою аудиторию. Видимо, предполагалось, что внимание демона привлечет скорее итальянский шелк, нежели палестинский муслин.
За появлением Кэла наблюдали двое его последователей. Рафферти знал, что это телохранители «мессии». Один — бывший моряк, которого Рафферти видел на собраниях анонимных алкоголиков, а второй носил прозвище Иоанн Креститель. Кэл жестом приказал обоим идти вперед, не дожидаясь его, а сам на мгновение задержался, позволив прихожанке поцеловать свой перстень. Привычно благословив женщину, Кэл подошел к машине Рафферти.
— Отличный вечер, детектив. — Кэл словно пропел последнее слово, отчетливо произнося каждый звук. — Полагаю, вы приехали, чтобы расспросить меня о нашей блудной дочери.
У Рафферти было другое мнение об Анжеле, но перед ним стоял Кэл, который все мерил на свой лад.
— У меня ордер, — предупредил Рафферти.
— Это лишнее, — ответил Кэл. — Нам нечего скрывать.
Туристы из минивэна готовили еду. Женщина без особого интереса отвела взгляд от огня, когда Кэл с детективом прошли мимо.
— В каком трейлере живет Анжела?
Всегда начинай с вопроса, ответ на который уже знаешь.
— Жила, — поправил Кэл. — Она покинула наш орден почти месяц назад.
— И куда она направилась? — спросил Рафферти, изучая лицо проповедника.
— Домой. По крайней мере мы решили, что именно так ей следует поступить. Мы всегда пытаемся вернуть беглецов в семью. Так хочет Бог. И разумеется, сейчас Анжеле больше всего нужны родные. Она ведь беременна.
«Черта с два», — подумал Рафферти. Он уже позвонил родителям Анжелы: она вернется домой лишь в том случае, если не останется иных вариантов.