— Но ты никогда не была ведьмой, — сказал Рафферти.
— Не знаю… — Анжела смутилась. — Преподобный Кэл говорит, что была. — Она закатала рукав, показав большое родимое пятно. — У меня есть дьяволова отметина. Здесь… и здесь. — Девушка начала расстегивать блузку.
— Довольно, — приказала Мэй. — Если она хочет уйти — пусть идет.
— Слава Богу, — выдохнула Анжела.
Рафферти ожидал от Мэй большего сопротивления.
— У меня хватает забот с теми, кто не отказывается от помощи, — намекнула та, а потом повернулась и ушла.
Рафферти не знал, что делать. Анжела явно сошла с ума.
— Я спасена, — твердила она.
Рафферти усмехнулся. Сожительство с несовершеннолетней? Дурное обращение с подростком? Спасена… А потом его осенило — он понял причину подобного влечения. Самому Рафферти было знакомо классическое чувство вины. Многочисленные попытки возместить ущерб. Бывшей жене. Дочери. В эту минуту он понял, что такое тяга к искуплению. Понял, почему люди мечтают возродиться. Прими Иисуса — и получишь бесплатный билет на небеса. Не важно, что ты сделал в прошлом или совершишь в будущем. Если ты спасен — это навсегда. Никакого возмездия, никаких метаний, самокопания, оговорок. Кальвинисты грозили адскими муками, но только тем, кто не раскаялся, — католикам, иудеям, язычникам. Свои защищены. Несколько индульгенций и небольшой взнос — гарант безопасности.
Ну и кто же не захочет принять такую религию?
Глава 15
Если кружево круглое, точка средоточия находится в центре. Все узоры возникают из нее. В случае с ипсвичским кружевом точку средоточия не так легко найти. Читающая должна положиться на интуицию. В пределах этой точки прошлое, настоящее и будущее совпадают, а время, в нашем представлении, полностью исчезает. Именно с точки средоточия и должно начинаться чтение.
Энн рассмеялась, когда детектив вручил ей зубную щетку.
— Что ты пытаешься мне сказать, Рафферти?
— Это щетка Анжелы.
— И что?
— Ты просила у женщин что-нибудь из личных вещей, для гадания. Я подумал, зубная щетка вполне подойдет, — ухмыльнулся Рафферти.
Энн задернула занавеску и села напротив детектива. На полу, под столом, стоял реостат. Она толкнула его ногой, и свет в комнате померк.
— Впечатляюще, — не смог удержаться от иронии Рафферти.
— Замолчи. — Энн взяла щетку и подержала несколько минут. Покрутила. Пощупала щетину. Закрыла глаза. А потом внезапно бросила щетку на стол и взглянула на Рафферти.
— Что? — спросил он.
Энн посмотрела на детектива, словно пытаясь разгадать его намерения.
— Знаешь, почему я просила у той женщины что-нибудь из личных вещей?
— Наверное, потому, что в них есть какая-то энергия.
— В любых вещах есть энергия. Но дело не в этом. Если я просила у нее какую-нибудь вещь, на самом деле спрашивала разрешения погадать.
— Не понимаю. Разве она не заплатила тебе за гадание?
— Мне заплатила ее дочь.
— И что?
— Поэтому я подумала, что у девушки есть скрытые намерения.
Рафферти поглядел на щетку.
— Ты сделал это нарочно? — спросила Энн.
— Что именно?
— Ты знал, что это щетка не Анжелы, а Кэла Бойнтона?
— Подозревал. Мне нужно было подтверждение.
— И после этого врунами называют экстрасенсов. — Энн встала и подошла к раковине. Она включила горячую воду, тщательно вымыла руки до локтей, вытерла их и смазала цитрусовым маслом, а потом вернулась к столу и села. — Кажется, мы только что уничтожили улику.
— Это зубная щетка, а не орудие убийства. Я всего лишь искал подтверждение их отношений.
— Не обижайся, но, по-моему, ее внешний вид — вполне достаточное тому подтверждение.
— Мне нужно было больше. — Не желая раздражать собеседницу, он добавил: — И я действительно хочу, чтобы ты погадала на Анжелу. Если можно.
— Есть еще какие-нибудь личные вещи? Например, использованная зубная нить?
— Нет, — ответил детектив. — Больше ничего.
Энн снова посмотрела на него, словно хотела убедиться, что он говорил правду.
— Я не буду гадать сама. Но буду руководить тобой.
— Хорошо.
— Я серьезно. Если тебе нужна моя помощь, придется немного потрудиться.
— Даже не знаю… — забормотал Рафферти. У него не было способностей к такого рода вещам.