Драма делает более заметным то, что каждый из нас испытывает, когда погружается с головой в чтение. Мы мысленно приветствуем других, как наших собственных гостей, а иногда и сами становимся другими. На мгновения мы покидаем себя, и когда снова возвращаемся, мы меняемся как интеллектуально, так и эмоционально. И иногда, как показывает описанный пример, мы переживаем то, что жизнь не позволяет нам. И есть дар внутри дара. Восприятие перспективы не только связывает наше чувство сопереживания с тем, что мы только что прочитали, но и расширяет наши внутренние знания о мире. Это – приобретенные способности, которые помогают нам стать более человечными с течением времени, будь то в детстве, когда вы читаете книжку о Ёжике и Медвежонке и узнаете, как Ёжик всю зиму лечил Медвежонка, когда тот заболел, или во взрослом возрасте, когда читаете «Возлюбленную» Тони Моррисон, «Подземную железную дорогу» Колсона Уайтхеда или Джеймса Болдуина «Я не ваш негр» и сопереживаете душераздирающей порочности рабства и отчаянию тех, кто осужден на него. Через акт осмысленного чтения мы учимся чувствовать, что значит пребывать в отчаянии и испытывать бессилие, или проникаемся чувством экстаза, или нас накрывают целый спектр невысказанных чувствам.
Я уже не помню, сколько раз я перечитывала, что чувствовала каждая из героинь Джейн Остин; Эмма – Фанни Прайс, Элизабет Беннет в «Гордости и предубеждении» или в ее новом воплощении – книге Кертиса Ситтенфельда «Приемлемо: современный пересказ гордости и предубеждения». Что я знаю, так это то, что каждый из этих персонажей испытал эмоции, которые помогли мне понять тот диапазон часто противоречивых чувств, которые испытывает каждый из нас; это позволяет нам чувствовать себя менее потерянными, оставаясь один-на-один с нашей особой сложной смесью эмоций, вне зависимости от позитивных или негативных обстоятельств нашей жизни. Как сказано в пьесе «Призрачные земли», посвященной жизни К. С. Льюиса: «…мы читаем, чтобы знать, что мы не одиноки». Действительно, если нам очень повезет, мы можем испытать особую форму любви к тем, кто живет в наших книгах, и даже, иногда, к авторам, которые их пишут. Можно найти одно из наиболее точных объяснений этого последнего феномена в одном из самых невероятных исторических персонажей – Никколо Макиавелли. Чтобы он мог лучше проникнуть в то, что предлагает автор и вступить с ним в диалог, Никколо Макиавелли надевал костюм соответствующей эпохи. В письме к дипломату Франческо Веттори в 1513 году он писал: «…Мне не стыдно говорить с ними и спрашивать их о причинах их поступков; и они по доброте своей отвечают мне и в течение четырех часов я не чувствую скуки, я забываю все неприятности, я не боюсь бедности, я не боюсь смерти; полностью отдаю себя им…». В этом отрывке Макиавелли иллюстрирует не только полученные благодаря осмысленному чтению бонусы, но и способность перенестись из любой реальности в иную, находящуюся внутри нас. Мы можем переживать и обогатиться знанием этого пережитого, которое характерно для большинства людей независимо от возраста: страх, тревогу, одиночество, болезнь, любовные сомнения, потерю и забвение, иногда саму смерть.
Я не сомневаюсь, что некоторые из них были такими же, как юная Сьюзен Зонтаг, которая смотрела на свой книжный шкаф и говорила, что она «разглядывает своих друзей, они (книги) – словно зеркало, через которое можно пройти насквозь и уйти куда-нибудь (с ними)…»