— Мила предложила встретиться вечером во вторник возле школы, — парень, видимо, понимая, что расстояние слишком близкое, слегка отошел назад. — Она поначалу не решалась начать разговор… Через некоторое время Мирошина осмелела и сообщила мне, что беременна.
— Она была…
— Да, она носила ребенка! — Макс злобно сжал кулаки. — Мила сказала, что малыш — это помеха для нее, он испортит ей жизнь, поэтому нужно от него избавиться. Однако, ей не хотелось придавать делу огласку, поэтому ей нужен был особый врач. Тот, который не будет трепаться. Тот, которому можно дать на лапу. Мирошина попросила помощь с поисками такого доктора. Ведь у моего отца много связей, поэтому он…
— Из-за этого?
— Да, я не сдержался! Я вытащил свой карманный ножик, который постоянно ношу с собой и засадил ей прямо в сердце. И мне ничуть не было жалко! — Макс говорил на повышенных тонах. Было видно, что ему очень сложно рассказывать об этом. — Такие матери не имеют право на жизнь. Они не думают о детях, несмотря на то, что те страдают. Они готовы убить ребенка, лишь бы он не мешал им жить.
— Она мучилась… перед смертью?
— Нет, это стерва умерла сразу! Мне стало настолько обидно от этого факта, что я не сразу мог совладать с собой. Пришел в себя лишь тогда, когда понял, что размазываю ее кишки по траве.
— Макс! Прекрати!
— Тебе противно, правда? Ты дружил с таким психопатом! — парень резко захохотал и осел на поверхность.
— Я так не думаю!
— А хочешь еще один факт, от которого тебе станет дурно и ты захочешь стереть себе память обо мне навсегда?
Макс неожиданно замолчал, словно обдумывая, говорить или нет.
— Я тебя люблю, — ощущение, что почва ушла из-под ног. Стало вдруг нечем дышать. — Люблю не так, как брат или отец. Совсем иной любовью.
Все оказалось на удивление просто. Я вдруг получил ответы на все свои вопросы. Самый важный для меня человек… Мой защитник, мой лучший друг… Такие слова…
— Хочу быть тем, кто видит, как ты плачешь, хочу быть единственным, кто видит твою улыбку. Хочу пугать тебя и смотреть на твое лицо, перекошенное от страха. А потом хочу успокаивать, утешать, обнимать… Хочу, чтобы ты нуждался лишь во мне.
— А еще, — Макс вдруг оказался совсем рядом. Наши лица находились друг от друга лишь в нескольких сантиметрах. Лишь одно касание губами, а по ощущениям, словно током ударили. — Хочу поцеловать тебя, однако, видимо, не успею…
Что он имеет в виду под не успею? Нам ведь хорошо вместе. Я понимаю его чувства. Я могу их принять. И кажется, что мне даже плевать на все, что он совершил.
— Вот и он! Держите его, ребята! — на крышу внезапно врываются люди в форме. Макс совсем не удивлен. Он спокойно позволяет повалить себя на землю, не препятствует, когда ему надевают наручники.
— Что вы делаете? — я внезапно бросаюсь к Максу, пытаюсь расстегнуть наручники, однако, меня тотчас же грубо отталкивают. — Отпустите его!
— Никак не можем! — констатировал полицейский, который до этого отдал приказ своим людям. — Этот человек двадцать минут назад позвонил в полицейский участок и чистосердечно признался в убийстве Милы Мирошиной.
— Не может быть! — меня захлестывает отчаяние и паника.
Макс решил сдаться? Сам решил? Как так? Значит они собираются его забрать? Они хотят забрать моего Макса? А он так просто меня кидает…
— Прости, что испортил тебе жизнь, — мой лучший друг… нет… мой любимый человек печально смотрит на меня. Я только сейчас осознал. Я люблю Макса. И уже очень давно.
— Дурак, не говори так! — я не могу сдержать слезы, что непрошеным потоком льются из глаз.
Макса уводят. Я бегу за полицейскими, когда они идут по школе. На меня странно смотрят люди, но мне плевать.
Я падаю у школьных ворот. Кажется, подвернул ногу. Я пытаюсь встать, но ничего не получается.
Все кончено?
***
Записи из дневника Андрея Терлеева:
14.04 — Суббота.
С помощью матери я нашел адвоката для Макса. Я не стану ему говорить о том, откуда он, потому что тогда мой парень точно от него откажется. Отец Макса даже слышать о нем не хочет. У него есть только я. И пусть пока он просит оставить его. Я-то знаю, что он лицемер и желает, чтобы я не бросал его. Я и не брошу. Даже если ему дадут десять или пятнадцать лет. Я буду ждать его.
========== Reboot. Часть 1 ==========
С судебного разбирательства прошло уже два часа. Однако, слова судьи до сих пор стояли у меня в ушах: «пожизненное лишение свободы в колонии особого режима».
Шах и мат. Мы не справились, мы не смогли ничего сделать — Макс будет отбывать пожизненное заключение. Наш адвокат старался как мог, но доводы прокурора были гораздо убедительней. К тому же моего любимого человека судили не за убийство одного, а за убийство двоих, ведь Мила была беременна. Даже не было учтено то, что он во всем чистосердечно признался.
На заседании присутствовал отец Макса. Но в защиту своего сына он ничего не говорил. Скорее, наоборот. Он буквально отрекся от него во время своей речи.
Максу, кажется, было на это плевать. Он, вообще, весь процесс суда сидел отстраненным. Словно ему не было дела до всего этого. Словно он был всего лишь зрителем, а не подсудимым. И лишь в тот момент, когда его уводили, то он грустно улыбнулся мне.
Чувство вины, что жило во мне, усилилось трехкратно. Я ничем не смог помочь Максу. Друг, которому он всегда помогал, ничего не сделал, когда помощь потребовалась от него. Я жалок.
***
— Долго ты еще собираешься там сидеть? — в дверь моей комнаты настойчиво стучат. Кажется, у этой женщины на некоторое время возник материнский инстинкт. — Звонили из университета: тебя могут отчислить за пропуски.
— Плевать! — я даже не дергаюсь с места, потому что не собираюсь ей открывать.
Со времени судебного заседания минуло практически две недели. За это время я еще ни разу не появился на занятиях. И тому есть ряд причин. Во-первых, это началось снова. Что «это»? — спросите вы. Мой личный кошмар: чтение мыслей, телепатия — называйте как угодно. Дар, который я просто терпеть не могу, появился опять. Дар, который не помог мне вовремя спасти Макса. Если бы я понял раньше всю сущность этой способности, то смог бы остановить его в тот день. День, в который он перешел в точку невозврата: убийство Милы. Я не хочу снова обладать этим даром: слышать, что думают люди, чувствовать, как моя голова заполняется их мыслями. Дома спокойно. Здесь лишь мать, которая с утра до вечера на работе. Правда, сегодня у нее выходной. Вторая причина — это Макс. Мне кажется, что я предам его, если начну жить нормальной жизнью. Той, что у него уже никогда не будет.
— Может хватит быть затворником? — эта женщина не собирается отступать.
— Не слишком ли он переживает из-за такой ерунды?
У меня совершенно нет настроения с ней спорить. Поэтому я просто пропускаю ее мысли мимо ушей.
— Делай, что хочешь! — удаляющиеся шаги. Слава Богу. Моя голова наконец освобождается от чужих мыслей. Я остаюсь наедине с собой.
***
Записи из дневника Андрея Терлеева:
18.11:
Сегодня к нам домой приходил полицейский. Он о чем-то говорил с моей матерью. Меня, в принципе, не интересуют ее дела, однако я уверен, что они разговаривали про Макса. Я не слышал их слова, но слышал кое-что иное. Их мысли не скрылись от меня. Но лучше бы я никогда не знал о чем они говорили.