— То есть вы займетесь усовершенствованием уже существующих коммуникаций.
— М-м-м да. Именно так, — ответил кандидат, безразлично отвернувшись в сторону окна.
В зале поднялась еще одна рука. Лысоватый репортер в белой рубашке с черным галстуком и брюками спросил:
— Андрей Коновалов — канал „Мегаполис“. Ваш основной оппонент много говорил о развитии туристической отрасли и шоу бизнеса в городе, что по его словам должно привлечь в городской бюджет значительные инвестиции. Есть ли у вас какие-либо замыслы на этот счет?
Кандидат замолчал, уткнувшись в стол. Глава избирательного штаба Аркадий Андреевич, уловил неловкую паузу. Видно, что он был готов больше всех к этой конференции. Аркадий почти невидимым жестом подвинул заранее приготовленный листок бумаги формата А-4 Валерию Петровичу с напечатанным на нем текстом. После чего, опять стал серой мышкой возле своего хозяина.
— Да у нас есть значительные соображения на этот счет, и они детально изложены в моей программе. Я и моя команда будем всеми силами намереваться заинтересовать инвесторов…. Мы не намерены ограничиваться только этой областью, — ответил на вопрос репортера Петрович, подглядывая в листок.
— Еще вопрос, — продолжил журналист, заставив Анатолия вновь обратить на него внимание, — Ходит слух о том, что, компания, которую вы возглавляете, монополизирует рынок нефтепродуктов не только в нашем городе, но и по всей стране…. В связи с этим — общественности интересно знать — чем вызвано повышение цен на бензин перед выборами?
После этого вопроса по залу прошла волна тревожного шепота. Все присутствующие с нетерпением стали ждать ответа. Валерий Петрович рассержено уставился на журналиста.
— Я лично этикетки с ценами не расставляю, и цены на нефть нам диктует мировой рынок, — со скрытой злобой ответил кандидат.
Неожиданно из зала прозвучал еще один вопрос, который сменил тему (что было очень на руку Петровичу).
— Сергей Иваненко — газета „Крайтанинформер.“ Скажите, пожалуйста, в случае если вы проиграете кампанию, будете ли вы заниматься оппозиционной деятельностью?
Как раз в этот момент Мария извлекла из кармана мобильный телефон и, просмотрев раздел „сообщения“, шепнула аккуратно на ухо Валерию Петровичу: „Дорогой, посылка уже в центре…“ После этого известия кандидат неожиданно очень взбодрился и оживленно произнес в микрофон:
— А я не проиграю выборы! Я готов к ним на все 100 %.
В камере с облупленными стенами и тусклой лампочкой под потолком на застеленной железной кровати сидел сильно накачанный и очень коротко постриженный мужчина. На нем были лишь кеды и черные спортивные штаны. Его тело было покрыто четкими татуировками, самая обширная, из которых, красовалась на спине в виде церкви с тремя куполами. Заключенный курил и читал газету с большим заголовком: „Обвальный против Ксенонова — кто победит!“.
К дверям камеры кто-то подошел. Со скрипом открылось маленькое окно в двери.
— Салыгин! Встать лицом к стене, — раздался грубый голос.
Мужчина убрал от сбитого лица газету и выплюнул прямо на пол сигарету. Он встал из-за кровати, расправив мускулистые плечи и захватив при этом спортивную куртку. Накинув ее на себя, он повернулся к стенке противоположной двери. В этот момент дверь за его спиной открылась, и в камеру вошел милиционер с дубиной в руках. Еще двое остались у дверей.
— Салыгин, ты и еще горстка тебе подобных с этого момента свободны…. Но я с радостью буду ждать тебя обратно, — оскалился служитель закона.
Салыгин обернулся. Он чуть опустил голову, что бы посмотреть в лицо тюремному милиционеру. При этом милиционер со стороны казался первоклассником, разговаривающим со своим отцом.
— Ну, вот и чудненько. Великая ведь сила — амнистия перед выборами? А как ваша челюсть не болит больше? — с улыбкой спросил заключенный.
— Собирай свои манатки и вали на хрен, — со злостью ответил милиционер.
После чего он вышел из комнаты, оставив дверь открытой.
Руслан Салыгин по кличке Слепой еще больше улыбнулся и снова тихо произнес, но с более спокойной интонацией:
— Вот и чудненько.
Валерий Петрович с лучезарной улыбкой на устах спускался по широкой лестнице, выложенной из плит. Рядом шла Мария, Аркадий Андреевич и горстка телохранителей. За его спиной возвышалось здание КИА [Крайтанское Информационное агентство — прим. автора], поблескивая широкими тонированными окнами. Кандидат, излучая доброту и великодушие, подошел к задней дверце черной машины, ожидающей его. Один из телохранителей, умелым движением открыл ему дверь. Петрович еще раз оглянулся на репортеров, хаотично фотографировавших и снимавших его. Затем сел в машину. Дверь за ним тот час же закрыли. А с другой стороны присела Маша.
— Чертовы репортеры! Задолбали меня в доску! — выругался Валера, убедившись в том что, остался без внимания журналистов.
— Не переживай пупсик — они все тебе просто завидуют, — кокетливо подбодрила кандидата девушка.
В этот момент на водительское кресло присел Валентин Сырновец — официально начальник охраны Валерия Петровича. А не официально его полномочия не ограничивались лишь одним обеспечением охраны и вездесущим сопровождением своего босса. Петрович и приближенные называли его Вальтом. Валет был коротко постриженным высоким крепким мужчиной с вытянутым полумесяцем лицом, что вполне соответствовало начальнику охраны такого ранга.
— Послушай, Валет, надо что-то порешать с этим Коноваловым с канала „Мегаполис“… — Валера задумался. — Да и с каналом тоже надо бы договориться. А то совсем новости с приходом независимости делать разучились! — обратился Петрович к Валентину.
— Понял. Насколько серьезно вы хотите, что бы мы ими занялись? — спросил Валет, неспешно начав езду.
— Журналиста вон. Руководство канала припугнуть. Сказать, что лучше с нами сотрудничать, — Валерий Петрович прервался, выглядывая за тонированное окно на толпу журналистов мимо которых они ехали, — а как вы это сделаете — это не мои заботы. Главное что б перед избирателями не засветится.
— Не волнуйтесь — все будет в лучшем виде, — холодно ответил Валентин, глядя на дорогу перед собой, и добавил. — Валерий Петрович… тут такое дело…
Валера повернул к нему голову и со словом „Что?“ сильно нахмурил лоб, так что при этом Маша отвернулась в окно.
— Вы же помните Руслана?
— Да славный малый — хорошо работал. Пока с последним заказом не прокололся, — прохрипел кандидат.
— Вы ведь позаботились о том, что бы сделать амнистию для нашей братвы….
— А-а-а. Парень уже на свободе? — перебил своего телохранителя Петрович.
— Да. Вот я решил, что такой человек как Руслан нам сейчас очень необходим.
— Согласен — таких пацанов списовать нельзя. Валет позаботься о том, что бы он опять оказался в деле. Гостиница, шмотки, хавка — пусть почувствует вкус свободы. И будет готов снова работать.
— Я все сделаю, — вновь холодно отрезал Валентин.
— Не я все сделаю, — сказал резко Валерий Петрович со значительной самоуверенностью в голосе, ухватив Марию за талию, — а Я всех сделаю!
При этом Маша слегка фыркнула, а Валет продолжил спокойно вести машину.
Упитанный парень со светлыми кучерявыми волосами в дорогом черном костюме шел по коридору Крайтанского городского управления ОБЛОМ'а [ОБЛОМ — подразделение министерства внутренних дел Крайтана. А еще ОБЛОМ — жаргонное выражение, символизирующее разочарование — прим. автора]. Он крутил в правой руке брелок с ключами от машины, и что-то тихонько напевал себе под нос. Время от времени его фигура неотчетливо отражалась в развешенных на серых стенах картинах. Вернее это были просто фотографии картин затянутые прозрачной пленкой, которая и давала отражение. Парнем этим был полковник Максим Песчаников — он же начальник отделения. Служитель закона подошел к большой деревянной двери и, подтянув для солидности галстук синхронно с нижней губой, опустил дверную ручку. Дверь открылась.