В комнате воцарилась тишина.
— Ну, что ж начнем-с, — продолжил начальник. — Новости сегодня все смотрели?.. Думаю что смотрели…. Порикова, новости смотрела?
— Да, Олег Иванович, — безучастно ответила девушка, игнорируя повышенное внимание к себе.
— Так вот сегодня с утра я был вызван с другими главами роенных отделов „наверх“, где обсуждался вопрос ночного беспредела…. Думаю, вы понимаете, как там встревожены таким положением дел. Да еще накануне выборов!
Олег Иванович на секунду затих, словно подбирал самые подходящие слова.
— Некоторые уже в курсе, так как пришлось поработать ночью со свидетелями. Для тех, кто еще всего не знает, рассказываю. Беспредел этот, по данным наших коллег из ОБЛОМ'а, начался в клубе „Леденец“ во время проведения ими там профилактической операции. И вот, у нас есть одна весомая зацепка…. Я не знаю, конечно, от куда у них эти данные, но ОБЛОМ'овцы утверждают, что из клуба было похищено тридцать пять килограмм наркотического вещества.
После этих слов, по кабинету прокатилось восхищенное „У“. А некоторые собравшиеся злостно ухмыльнулись.
— Проведу ликбез по математике. Порошка было на сумму около пяти миллионов, — Олег Иванович сделал паузу, глотая воздух. — На ноги подняли, как вы понимаете, всех кого могли. Работает СБ, таможня, все отделы. Наша задача: я хочу, что бы вы, выйдя от сюда, перетрясли всех наркоманов, барыг и всех, кто может продать порошок. Поняли меня?!
— Поняли, — хором ответили правоохранители.
— И мне все равно, как вы это будете делать! Имейте в виду, того, кто достанет этого сукин-сына, или хотя бы выйдет на него, ждет большая благодарность и не только от меня…. Ясно?!
— Ясно, — вновь почти хором.
— И вот — на десерт. Помимо показаний многих свидетелей, шокирующих видеозаписей со скрытых камер — мы больше ничего не имеем: ни отпечатков, ни гильз…. Ничего. Кроме, — он поднял со стола одну из положенных тыльной стороной к верху фотографий, — кроме его фото. И того, что главный фигурант дела называет себя Читером.
Олег Иванович показал всем фото, приговаривая:
— Размножьте и передайте….
Но Настя не слушала дальше. Она мысленно подскочила на стуле. На фотографии был подозреваемый по ее делу. Павел целился в кого-то из большого серого пистолета, сжавши скулы.
В платной палате стационара государственной нейрохирургической клиники было чисто, аккуратно и пахло свежестью. Посередине комнаты находилась засланная больничная кровать. Со свисающими полами постельного белья играл время от времени сквозняк. Возле нее пустующая металлическая этажерка для медицинского оборудования. Напротив полка с телевизором и DVD проигрывателем. Рядом в стене две двери. Одна стеклянная, ведущая к санузлу, а вторая в коридор клиники.
Именно из последней двери появился высокий пожилой доктор в больших очках в черной оправе, закрепленных на затылке резинкой.
— Ну, здравствуйте. Как ваше самочувствие? — спросил он у Максима, подходя к нему.
Песчаников отвернулся от открытого окна к доктору. Подхватываемые сквозняком шторы гладили темно-зеленый халат на нем. Количество волос на голове полковника заметно убавилось. На макушке, ближе ко лбу, была закрепленная пластырем повязка. А на подбородке виднелось множество ссадин.
— Здравствуйте. Я себя нормально чувствую, — ответил ОБЛОМовец, приподымая голову.
Взгляд Максима задержался на прикрепленном к халату на груди доктора бейджике. Там было написано: „КМН, профессор Пипецкин Радэон Васильевич“.
„Блин. Ну и имечко же у вас — доктор!“ — подумал Песчаников.
— Ну, голубчик, — это вы зря… под открытым окном стоите…. Голова у вас не кружится? — вновь спросил доктор, пристально глядя на своего пациента.
— Нет — не кружится. Я себя нормально чувствую. Радэон Васильевич, — у меня очень важные дела. Я не могу у вас оставаться.
— Ну. Уж нет, рыбонька моя. Вот вы выйдите за порог больницы, а там упадете и помрете. И кто потом виноват будет? Радэон Васильевич?
— Но, — Максим хотел было возразить, но не нашел подходящих аргументов.
— Уважаемый, — важно начал Радэон Васильевич от чего брови на его лбу сделали арку, — мы вас сутки понаблюдаем. А потом — если с вами ничего не случится — мы вас не задержим.
При словах „ничего не случится“ глаза профессора хищно блеснули, что в контексте с необычайно важным и умным видом совсем не гармонировало. Полковник Песчаников это заметил, что заставило его слегка вздрогнуть в глубине души.
— Ну, дорогой, — вам нужен отдых, а меня ждут пациенты, — приблизил конец разговора доктор. — Все — поправляйтесь.