— Хе-хе, Вова, — оно и понятно.
— Вот скажи, Миха, ты постоянно носишь эту кепку….
— Ну и что?
— Не боишся, что приростет?
— Потранди, потранди! Сейчас в жмурах пороешься — о моде забудешь, — отрезал Михаил.
Руслан при этом разговоре молчал, вглядываясь в надгробия и перебирая свои четки.
Они шли дальше. До них доносилась музыка из палатки агитаторов, от чего мужчинам было как-то веселее. Погода и впрямь поменялась. Стало еще прохладнее и пасмурнее. Небо затянули серые тучи, промеж которых солнце еле проступало в виде желтых пятен. Легкий ветер трепал верхушки деревьев, растущих на кладбище. Разного сорта деревьев на кладбище было достаточно много, что создавало ощущение какого-то маленького умиротворенного леса, который тихим шелестом разговаривал сам с собой. Изредка этот разговор перерывало карканье ворон.
Павел обернулся, насупив брови под шапкой. От чего его лицо приобрело вид бывалого уголовника. В своих руках он держал стволом вниз длинную винтовку со снайперским прицелом. Винтовка напоминала дробовик с той лишь разницей, что под корпусом у нее было отверстие для толстого, но короткого магазина. Ствол оружия удлинял еще и темно-серый глушитель.
Читер не спеша стал переходить запыленную грунтовую дорогу, приближаясь к забору кладбища. Он по колени вошел в траву, растущую у забора. По сухим стеблям бегали забавные волны от ветра. Над забором тянулась линия высоковольтной передачи, от которой доносилось опасное жужжание.
Добравшись до забора, Павел перекинул винтовку на ремне за спину. Затем он подпрыгнул и, схватившись правой рукой за край забора, перемахнул по другую сторону.
Кладбище встретило его темно-зелеными красками растительности и серыми могильными плитами, прикрытыми легкой дымкой тумана.
Павел, вернув из-за спины в руки оружие, пригнулся. Он, прижав винтовку к груди, начал пробираться между могилами и кустами, стараясь не подымать высоко корпус.
Бандиты вышли к небольшой полянке с вкопанным в землю деревянным столиком и скамейками. Справа от них свою крону раскинула большая плакучая ива. Слева продвижению препятствовала декоративная ограда к большому мраморному памятнику в виде столба.
— Малой, слышь, блин я, кажется, нашел, — весело произнес Михаил.
Владимир подошел к, немного отошедшему в сторону ивы Михаилу и убедился сам. Там, прячась за свисающими ветками плакучего дерева, за невысокой оградкой в форме копьев стояло в ряд три серых памятника в форме скошенных плит присыпанных опавшими листьями. На ближайшем из них на железной табличке было написано «Топоренко Павел Николаевич…» и фото черноволосого парня.
— Зашибись, — сухо произнес Руслан, подходя к товарищам.
Владимир прошел чуть дальше за поворот.
— Так, а тут кто у нас закопался, — сказал он, швыряя под ограду лопаты.
«Малой» взялся за ограду и, сплюнув, стал читать надписи на памятниках. На одном была изображена красивая черноволосая женщина, а на другом мужчина в возрасте.
— Прикиньте, — тут целое семейство похоронено, — сказал Владимир и отпустил ограду.
Руслан, не выдавая своих отрицательных эмоций, подошел к Владимиру и пробурчал:
— Пацаны, давайте, быстрее за дело. Бакланить потом будем.
Павел, отодвинув куст, подобрался к невысокой насыпи, поросшей травой. Он присел за этим земляным укрытием и взглянул вперед. За пару десятков метров перед ним мелькали фигуры бандитов-вандалов. Паша даже слышал их голоса, разносимые невнятным эхом по кладбищу.
Читер, удобно приставив приклад к плечу, взглянул в оптический прицел. В поле зрения попали могилы его семьи. Один из бандитов присев, откинул горшок с давно высохшими цветами.
Павел перевел прицел на рядом стоящего лысого мужчину в затемненных очках, сконцентрировавшись на голове.
Подствольник, темнеющий под глушителем, был готов к бою. И, после легкого нажатия спускового курка, произошел бесшумный выстрел. Из маленького ствола незаметной искрой вылетела ледяная пуля-игла.
— Блин! — выругался Руслан, шлепнув себя ладонью по шее, — Долбаные комары — совсем обарзели!
— Ничего-ничего. Зато шея больше станет, — позлорадствовал, улыбаясь, Михаил.
— Так, может, ты комара себе на писюн посадишь, что б он стал больше? — со злостью произнес Салыгин.