— Я ехал знакомиться с новыми музыкантами, звездами рок-н-ролла. И, конечно, играть. Я по-прежнему мечтал оставить жене стопку денег и сказать: «Я пошел играть концерт».
С финансами в семье, кстати сказать, было довольно туго.
— Какие-то деньги стали появляться, — вспоминает Валера Пастернак из группы Colney Hatch, — но ровно столько, чтобы купить колбасы, хлеба, ребенку что-то надеть. Единственное, что он купил, — музыкальный центр. Помню, после концерта мы огромной тусовкой зашли к Чижу на Миллионную — у всех была водка, но не было закуски. Чиж спустился — я представляю, какой это был для него шаг! — и вынес нам пару кусочков хлеба и нарезанную колбасу-варенку. Подозреваю, что еды как таковой в доме больше не оставалось...
В этот период Чиграковых материально поддерживал Березовец. Но, как любой бизнесмен, он хотел, чтобы его инвестиции работали. Логика была проста: есть солист, Чиж, — значит, нужно срочно собирать под него музыкантов.
Team-building, или Как команда собиралась
— Есть такой русский метод формирования рок-группы, когда собираются друзья, неважно, умеют ли они играть на музыкальных инструментах или нет. Как у вас это было?..
— У нас было не так. Или дружиться, или музыку играть — что-то надо выбирать. Мы выбрали музыку играть, а только потом дружиться.
Подшучивая над легковерными журналистами, Чиж выдал несколько версий того, как собиралась его «компания».
Если верить Сергею (а верить ему в данном случае как раз нельзя), дело было так:
а) музыканты якобы нашли друг друга в баре «Голубая устрица» (кто смотрел «Полицейскую академию», тот оценит этот рискованный намек);
б) Чиж давал объявление в различные газеты и журналы, включая «Юный натуралист» и «Техника — молодежи». Текст был примерно таким: «Я — молодой, красивый, играю на гитаре. Ты — тоже молодой, красивый и умеешь играть на гитаре. Пиши по адресу...»;
в) группа создавалась, как «Роллинг Стоунз», — путем явочных квартир и телефонных звонков.
Разумеется, в реальности всё выглядело куда прозаичней.
Первым в группу был рекрутирован Романюк. («Этот человек привлекал меня давно», — сказал журналистам Чиж.) Но первое время работу в новом коллективе Леша успевал совмещать с игрой в «Петле Нестерова» и диджейством на радио «Катюша». Когда «чижи» стали ездить на гастроли все чаще, а «ПН», наоборот, резко снизила количество концертов, он просто-напросто выбрал действующий коллектив.
Еще одним участником пока что виртуальной группы, ее первым штатным звукооператором стал Олег Гончаров, который после работы с «Аквариумом» находился в положении «вольного стрелка».
— Найти хорошего звуковика было принципиально важно, — рассказывает Юля Лебединова. — Пара наших пробных концертов по маленьким клубам «вылетела» просто из-за того, что со звуком была полная жопа: местный звукарь не так услышал, не так ручку повернул. В итоге — Чиж не слышит, басист не слышит... Парни еще не были сыграны. Это потом они стали понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда.
Провести «кастинг» помог президент Ленинградского рок-клуба Николай Михайлов, который впервые услышал имя Чижа еще в 1989 году от своей жены Люды, уроженки Горького. Вернувшись однажды из поездки на малую родину, она с восторгом рассказала, что там появился молодой перспективный парень, некто Чиж, и попросила мужа привлечь его на рок-клубовские фестивали. «Но мне, честно говоря, было тогда не до молодых региональных талантов. Своих хватало». Но жена не отставала и вскоре принесла ему сольную пластинку Чижа.
— Поэтому, когда в рок-клубе появились Березовец с Чижом, — говорит Михайлов, — это не стало для меня каким-то открытием. Было понятно, что человек он талантливый и ему надо помочь.
Ситуация была знакомой: коллектив искал музыкантов. Для подобных объявлений в рок-клубе имелся специальный стенд. Кроме того, существовал особый журнал, где можно было обмениваться информацией и оставлять свои координаты. Наконец, имелся еще один проверенный и надежный способ, когда хорошо известные рок-клубу музыканты и администраторы обращались лично к Михайлову.
— Причем заранее оговаривалось, — говорит Николай, — в какой манере парень должен играть, молодой или старый, для серьезной работы или так, пивка попить. У нас была своя база данных, и мы выдавали информацию, чтобы народ уже сам разбирался. Это была биржа, но абсолютно бесплатная. Кстати, в этом смысле Москва всегда отличалась: у них в «Рок-лаборатории» в 80-х каждый номер телефона стоил, по-моему, пять рублей. В Питере все было по-другому, по-домашнему...