К тусовке, которая неизбежно возникает вокруг любой популярной команды, Чиж относился спокойно: нечто подобное он уже наблюдал в Дзержинске и Горьком. «Вообще они нормальные люди, — говорил он газете “Gaudeamus”, имея в виду фэнов, — но на сейшенах у них свои дела, свой концерт. Их же видно сразу — гордые ходят, на лице написано “я без билета прошел”».
К этим «понтам» музыканты относились с улыбкой. Гораздо серьезней была ситуация, когда возбужденные фэны пытались залезть на сцену: ненароком они могли смахнуть аппаратуру, между тем одна колонка в зале «Украина» стоила тысячу долларов.
Самого Чижа «доставало» столпотворение в гримерке: «Ладно, перед концертом: пусть сидят сколько влезет — может, людям просто податься некуда. Но если б у тусовки хватило ума после концерта подождать минут двадцать, а не вламываться в гримерку сразу — это было бы здорово. Мы не крутые, ни от кого не отгораживаемся — просто чисто человеческое отношение к музыкантам должно быть. Нам ведь отойти надо от концерта. Если уж хочется поделиться своими впечатлениями, ребята, подойдите и скажите: “Очень классно!” или “Полное дерьмо!” — и выйдите... минут на десять».
Декабрь 1990: «Мазохизм»
Когда я говорю о подполье («андеграунде»), я уже не имею в виду диссидентски-социальную сторону дела. Подпольные артисты, в эпоху гласности, это те, «о ком не говорят и не пишут», то есть это чисто рыночный термин: они выступают в маленьких зальчиках, раздают свои записи друзьям и обсуждают свои проблемы в самиздате.
В декабре 1990-го, спустя год после записи «Дезертиров любви», Наталья Грешищева устроила в Харькове фестиваль «Чертово колесо» — москвичи собрали всех, кого снимали у себя в программе, — от безумного дальневосточника Ника Рок-н-Ролла до «Разных людей». («Группы были подобраны, как цветы в искусстве икебаны, — писала в те дни “Комсомолка”. — Чувство правды и безукоризненный вкус».)
Это был не первый визит «ЧеКистов» в гости к «Разным». Их сотрудничество, начатое сессией в Останкино, продолжилось в марте 1990-го, когда телебригада «ЧК» отсняла в Харькове материал для двух клипов «РЛ» — «Черный ворон» и «Совдеп», чтобы показать их в своей программе об украинском роке.
— Поскольку Саше было трудно ходить, — рассказывает Грешищева, — мы вытащили их на лестницу прямо возле его квартиры, они просто сидели группкой и пели под гитару. А «Совдеп» — это был действительно клип, настоящие съемки на окраине города, в мрачных заводских районах.
Однако «Совдепа» так никто и не увидел. Клип получился настолько острым — и по «картинке», и по тексту, — что руководство Гостелерадио запретило его показ. Отчасти здесь был виноват и Чиж, который, пропевая строчку «Уткнись в свой “Ласковый май”», для пущей экспрессии сплюнул. Этот жест телебоссы расценили как «неуважение к зрителю».
На фестивале «ЧК» парни выступали втроем, без ушедшего в загул Клима и Чернецкого, который после неудачной операции по-прежнему не вставал с кровати. Саша коротал время, сочиняя песни. Новый цикл заметно отличался от его прежнего репертуара. Если раньше процесс сочинительства начинался у Чернецкого с удачно найденного слова или строчки, то в случае с «Мазохизмом» он «вставал» от звука.
«Это вообще целый альбом, написанный под влиянием чижовской манеры игры, — рассказывал он. — Про Леннона и Маккартни была такая фишка: Маккартни, мол, завороженно слушал тексты-приколы Леннона, а Леннон подглядывал аккорды, потому что знал их три, а Маккартни — 18. Та же самая фигня — у Чижа я насмотрелся таких аккордов! Достаточно было одного нового, чтоб написать несколько песен».
Кроме стилистики «Мазохизма», которую критики определили как «балансирование на грани кантри, блюза и рок-н-ролла», Чиж повлиял на его общее настроение.
— Он пел массу песен, своих — не своих, и все они были позитивные, — говорит Саша, — а у нас еще со времен «ГПД» преобладала депрессивная тематика.
Позже многие отметили, что, несмотря на мрачное название, альбом просто дышит жизнью. Символично, что именно песню «Жизнь» Чернецкий посвятил Чижу. Если Цой пел: «Смерть стоит того, чтобы жить», то Чернецкий уточнял: «Жизнь стоит того, чтобы ее не жалеть».
Новый материал Чернецкий репетировал с «Разными» у себя дома. Вдвоем с Чижом они даже дали мини-«квартирник» для двух студентов из Австралии, которых привела приятельница из местного иняза. «Сашка пел, я подыгрывал на гитаре, а Леська Осауленко синхронно переводила им тексты, — вспоминал Чиж. — Смотрелось очень забавно. Мы заработали тогда 10 фунтов стерлингов и честно поделили их пополам». (Обменных пунктов еще не было, и Чижу пришлось побегать, чтобы найти покупателя на эту диковинную для СССР валюту.)