Как и в питерском «Сайгоне», на «Сквозняке» всегда можно было встретить знакомые лица. Сюда приносили новые записи, инструменты и сплетни. Здесь, в центре города, назначались все «стрелки».
Именно на «Сквозняке» Чижа познакомили с Александром Долговым. Этот молодой бородач имел репутацию «лучшего блюзмена в дельте Лопани и Харькова» (у слияния этих рек когда-то возник город). Его группа «Дождь», созданная в 1985 году, лихо обыгрывала ритм-энд-блюзовые стандарты вроде «Johnny B Goode» Чака Берри, а сам Долгов как блюзовый гитарист приобрел такую высокую квалификацию, что это даже изумляло — в СССР корневой блюз никогда не был особенно популярен. Вдобавок «вечнозеленые гимны Дельты» стали для Долгова целой жизненной философией: «Блюз — музыка добрая, она вне политики, она для всех. Блюз живет в каждом человеке, как Бог».
Чем был тогда блюз для Чижа? Всего-навсего стилем музыки, близким к джазу, который он любил за его бесконечные импровизации. Конечно, краем уха он слышал Мадди Уотерса и был впечатлен манерой его игры («Корявое очарование неправильного, — заметил критик, — сквозит там в каждой ноте»), но не более того.
После ритуальной чашки кофе Долгов пригласил на свою «точку». Здесь Чиж впервые (!) увидел технику игры слайдом[79]. Причем это был настоящий bottleneck, горлышко от бутылки из-под виски, которое Долгов собственноручно «отпилил» суровой ниткой.
Мастерство Долгова-блюзмена раззадорило Чижа. Он снова увлекся гитарой. К этому дополнительно подталкивала болезнь Чернецкого. Когда тот лечился, Чиж исполнял свои песни. Но петь в микрофон, одновременно аккомпанируя на клавишных, было достаточно сложно. К тому же его замучил громоздкий синтезатор, который приходилось всюду таскать за собой. В конце концов Чиж взял в руки гитару и начал усердно «щипать струны», поскольку раньше он крайне редко играл сольные партии.
Этим занятиям помогала окрепшая «материальная база». Во-первых, у Чижа появилась первая в его жизни собственная гитара — болгарская акустическая «Кремона», подаренная Климом (до этого, чтобы не растерять навыки, Чиж егозил пальцами, как по грифу, по запястью правой руки). Во-вторых, у него теперь был собственный магнитофон.
— Какое-то время я «сидел» на Нопфлере, — говорит Чиж. — Тогда это была новая манера — неожиданно, здорово, вкусно. И его пальцевая техника[80] была замечательна. Но Нопфлер во мне не задержался, хотя и наложил свой отпечаток. И так случилось, что меня привлек блюз. К блюзу, видимо, я пришел через Клэптона. Мне всегда хотелось что-то «снять» у него, но я не был готов к этому в плане техники. А тут вдруг и пальцы начали бегать, и я стал более свободным и раскованным...
Копировать Клэптона было непросто. Если в «металле», который играл раньше Чиж, главной доблестью гитариста считалась «скорострельность», то в блюзе — чувство ритма, эмоциональная и точная игра (недаром журнал «Melody Maker» утверждал, что «каждая нота Клэптона стоит тысячи у Black Sabbath»).
Коллеги-гитаристы дали Клэптону прозвище «Slowhand», «Медленная рука». Помимо узко профессионального смысла (особо ценимого блюзменами умения продлевать кончиками пальцев звучание струн), это был намек на понятное только хорошим музыкантам: чтобы медленно играть, надо быстро думать.
— Помню, кто-то принес мне «Unplugged» Клэптона, — рассказывает Чиж. — Мне безумно понравилось. Я взял гитару, настроил в унисон с Клэптоном, снова поставил бобину и сыграл все партии практически «в копейку». Весь альбом с первого раза запомнить невозможно. Значит, я начал мыслить с Клэптоном в одном направлении. Причем я сам удивлялся, но получалось именно так — играю и думаю: «Вот сейчас я сюда залезу». Слышу — Клэптон делает то же самое. Я выключил магнитофон, отложил гитару: это было потрясение. Потом я гордо всем рассказывал: «Чуваки, такая вот фигня!..» А с другой стороны, это страшно. Это называется раздвоение личности, шизофрения. Недалеко до того, чтоб ходить и бить себя в грудь: я — Клэптон!.. Я понял, что с этим надо завязывать. И я резко переключился на другую музыку, стал слушать Джей-Джей Кейла[81].
Здесь была своя логика: песни этого человека охотно исполнял Клэптон, а Марк Нопфлер и вовсе называл его своим учителем, надевая на голову в знак подражания перекрученную бандану. В ту пору, когда Чиж увлекся Кейлом, американскому блюзмену стукнуло 54 года, и он уже записал десять альбомов своей музыки. Бобины с этими альбомами пристраивались на полке у Чижа одна к другой.
79
Slide, англ. — «скользить». Черные блюзмены открыли необычный прием игры: гитарист проводил по струнам тупой стороной ножа или горлышком бутылки. Эти стонущие, жалобные звуки были похожи на человеческий голос. Вначале слайд надевали на указательный палец, затем решили, что удобнее играть мизинцем. Классический способ изготовления слайда: вокруг горлышка бутылки обматывают нитку, смоченную керосином, поджигают, и горлышко само отлетает.
81
«Кейла нельзя назвать блюзовым музыкантом в чистом виде, — сообщают справочники, — но его музыка впитала в себя все корни американской музыки, включая блюз, джаз, кантри и кейджун». Уроженец городка Талса, что в штате Оклахома, Жан-Жак Кейл начинал карьеру гитариста, играя за гроши по барам и клубам. Он был почти неизвестен широкой публике, пока в 1970 г. Эрик Клэптон не записал его песню «After Midnight» на своем дебютном альбоме.