Пример, конечно, не самый убедительный: Леннону с Маккартни (личностям, безусловно, очень разным) в конце концов стало тесно под одной крышей. Точно так же, как и Гарику Сукачеву с Сергеем Галаниным в «Неприкасаемых»[84]. Видимо, в каждом союзе, особенно творческом, рано или поздно срабатывает один из законов Мэрфи: всё то, что соединено, может быть и отсоединено.
Впрочем, на тот момент для «Разных» гораздо актуальней была другая проблема: за полгода они дали всего 5–6 концертов. Причем всякий раз им приходилось самим платить за аренду зала, печатать и расклеивать афиши, продавать билеты. Местные журналисты по-прежнему называли группу «культовой» и «самой идолопоклоннической». Но эти комплименты не прибавляли ни концертов, ни гастролей. Если не считать фестивалей в Одессе и Львове, «Разные» выступали только в родном Харькове, а в замкнутом пространстве, как известно, теряется энергия.
— Мы надеялись только на себя, — говорит Чернецкий, — подхлестывали друг друга: надо что-то делать, двигаться дальше...
На дворе был капитализм, и музыканты уже не ждали милостей от рекорд-компаний — они сами доставали деньги и сами издавали свои альбомы.
Именно так поступили и «Разные», отыскав спонсоров, которые профинансировали запись их пластинки. На ней было решено представить хиты разных лет (т. н. Greatest hits), без которых не обходился ни один концерт. В названии пластинки — «Разные люди. 1992» — нашла отражение простая мысль: «Вот, это все наши достижения на 92 год». По сути, диск должен был стать виниловой «визиткой» группы.
Как и «Буги-Харьков», пластинку поехали записывать на киевскую студию «Аудио-Украина».
— Ночью мы курили с Павлом в тамбуре, — вспоминает Чиж, — и решали, какие вещи мы ставим в этот альбом. И выбирали не так, чтобы было три песни Сашкиных, одна моя, а просто по хронометражу. Да хоть бы вообще ни одной моей не было — какая разница? Лишь бы пластинка удачная получилась.
В 45-минутный сборник парни хотели запихнуть побольше песен, представляющих группу с разных сторон. По этой причине в число 9 выбранных хитов не попала, к примеру, о-очень длинная «Она не вышла замуж» — вместо нее можно было поставить две других песни. В итоге Чиж был представлен на пластинке «Походом», «Ты был в этом городе первым» и «ShaLaLa».
Сессия началась 29 сентября и продолжалась две недели в режиме жесткой экономии. Чтобы не платить за гостиницу, Чиж с Михайленко несколько дней ночевали на полу у знакомых, а Чернецкого, который записал вокал, сразу же отправили домой.
— Перед сном, помню, долго курили, и Чиж говорит: «Знаешь, Саня, мне уже четвертый десяток пошел, и я хочу от жизни одного: выходить и играть концерты. Много концертов». Говорю: «Ну, Серега, мы же достаточно много играем по украинским меркам. Нас приглашают, конечно, не так часто, как “ДДТ”, но ведь такие супергруппы можно по пальцам пересчитать». — «Да нет, “ДДТ” играют мало концертов». Иметь в графике много концертов — это была мечта его жизни. И он планомерно к ней шел.
В октябре 1992-го, сразу после записи «РЛ. 1992», Чернецкий снова уехал в Санкт-Петербург, чтобы заменить протезы. На несколько месяцев группа вновь оказалась в «простое». Именно в этот период Чижу позвонил старый знакомый Андрей Бурлака. «Почему бы тебе не записать свой сольный альбом?..» — предложил он.
К тому времени Бурлака уже три года совмещал рок-журналистику с работой на питерской «Мелодии» в качестве выпускающего редактора (западный аналог — executive producer) и крепко набил руку на дебютных пластинках «АукцЫона», «ЧайФа», «Крематория», «Облачного края» и, кстати сказать, нижегородского «Хронопа».
В конце 1992 года, по словам Бурлаки, сделать любую запись было легко как никогда: «Мелодия» стояла на грани финансового краха.
— Студия перестала быть государственной структурой и боролась за выживание: никаких денег из Москвы уже не приходило, — рассказывает Андрей Петрович. — Чтобы платить за аренду помещений, она была вынуждена заниматься коммерческими записями. Редактор больше не занимался поиском талантов. Теперь он искал клиентов с деньгами. Приходили люди с улицы, платили наличные и записывались. Что они дальше делали с этой записью, студии было абсолютно безразлично.
Вначале Бурлака пытался заинтересовать Чижом саму «Мелодию». Но студия, которая сама никогда не была продюсером, боялась рисковать. Выпуск пластинки и продажа тиража заняли бы несколько месяцев. При бешеной инфляции и зверских налогах вкладывать деньги в такие долгосрочные проекты (как и в любое производство) было заведомо убыточно.
Тогда Бурлака предложил компромиссный вариант: записать альбом Чижа на «Мелодии», продать его издателю, а полученным гонораром рассчитаться со студией. В роли покупателя ему виделся московский лейбл «FeeLee». С помощью Дмитрия Гройсмана он решил прощупать там почву на предмет заключения договора.
84
По мнению рок-журналиста С. Гурьева, рок-н-ролл в России всегда держался на солистах. «Блестящий тандем Сукачев — Галанин, — писал он, — стал примером шаткого, но плодоносного рок-коллективизма, где две абсолютно несовместимые, казалось бы, фигуры великолепно дополняют друг друга, создавая нечто большее, чем простая сумма их персон. Ураганно-драйвовый Гарик и — Галанин, безупречный аранжировщик бесшабашных сукачевских песен. Более поверхностный, но и более музыкальный, своего рода Маккартни при неуправляемом Гарике-Ленноне».