В ожидании Ольги, уехавшей навестить родителей, Чиж взялся за уборку ("Там же как было: только дверь за ней закрылась, и тут же все бэнды, которые только есть в Харькове, бегут к нам, в "Тихий уголок". И — начинается!.."). Пока Чиж скоблил пол и выбрасывал пустые бутылки, он непрерывно сочинял стихи. Строчка из чужой песни выросла в целую новеллу о мучительной любви девушки к цинику-рокеру, наделенному стандартным набором пороков: "он курил анашу, пил вино, употреблял димедрол".
— Когда написал, думаю: мне нужно срочно кому-то спеть, я не могу в себе таить. Приезжаю к Чернецкому, тут же взял гитару, спел. Он: "Зае**сь!..".
— Два или три года, — говорит Чернецкий, — у нас было такое соревнование: он приезжал с новыми песнями, а я под впечатлением сочинял что-то свое. На меня влияла его музыкальная подкованность: мои мелодии, по сравнению с его, были простейшими. А он, думаю, наоборот, что-то черпал для себя из моих текстов. Мы так друг на друга влияли. Подстегивали, кто больше-лучше…
АВГУСТ 1991: "БГ И ЕГО ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД"
(Андрей Макаревич).
Симпатия Гребенщикова к харьковчанам, казалось, никогда не иссякнет. Вскоре после рок-паломничества он предложил «Разным» совершить с 15-го по 28-е августа совместное турне по городам Сибири. Эта акция была названа "БГ и его маленький партизанский отряд".
Музыканты двух групп встретились в Новосибирске. Чижа, успевшего зарасти бородой, Борис Борисыч приветствовал словами: "Ну, ты прям как Харрисон!..". Вечером все собрались в одном гостиничном номере. У Чижа была давняя мечта сыграть сейшн с БГ: "Все напились водки, пыхнули «травы», БГ достает свою гитару, и погнали-поехали! Начиная от Боба Дилана и заканчивая Джоном Ли Хукером. И я понял, что в музыке мы где-то идём одинаково. Конечно, он более умудренный человек, более уважаемый, но так, чтобы смотреть на него снизу вверх, — нет".
В сибирский тур Чиж привез свежую вещь — "Она не вышла замуж". Ему была очень интересна реакция «аквариумцев» ("Думаю, сейчас спою, и аплодисменты раздадутся — все-таки о музыкантах песня!"). Но когда Чиж закончил, БГ равнодушно заметил: "Да-а, душещипательная история", одной фразой вернув его с небес на землю.
— "Она не вышла замуж" показалась мне кабаком, Шуфутинским, — говорит Борис Борисыч. — Но потом я сразу же услышал «Поход» и понял, что все-таки в Чиже не ошибся…
Первый концерт в новосибирском Доме ученых снимало местное ТВ. "Разные люди" выступали перед Гребенщиковым, "на разогреве". После того, как Чиж спел "По леву руку — конопелюшка, по праву руку — анаша", испуганные телевизионщики выключили камеру. БГ, в свою очередь, честно предупредил их, что у Чижа все песни "об этом".
По Сибири «партизаны» перемещались на взятом в аренду самолете ЯК-40. По сути, это был первый (и последний) в советской истории авиа-рок-тур. Тяготы перелетов скрашивал ящик со светлым вермутом. Благодаря заботам директора «БГ-бэнда», он всегда стоял наготове в хвосте самолета. Время от времени туда пробирался кто-нибудь из музыкантов, опрокидывал пол-стакана и, довольный, падал в свое кресло.
Олег Гончаров по прозвищу "Острие Бревна" (присвоено персонально Гребенщиковым из-за привычки Гончарова резать правду-матку) был звукооператором «БГ-бэнда». В сибирском туре ему приходилось отстраивать саунд обеих групп.
— Боря тогда обкатывал "Русский альбом", и мы играли акустику, без барабанов, — вспоминает Олег. — А первыми выходили «Разные» — простые, хорошие парни — и вламывали так, что нехило было! Публика встречала их мощно…
— Борисычу приходилось туго с его спокойными, светлыми песнями после нашего раздолбайства, — говорит Чиж. — Первые две-три вещи ему было сложно народ перестроить. Из зала по инерции кричали: "Рок давай!", и Борис нервничал. К счастью, семьдесят процентов зрителей были все же не панки, а те, кто конкретно пришел на БГ.
(На самом деле рейтинг зрительских симпатий, если не врут очевидцы, был таким: самые красивые фанатки-сибирячки пытались «подлезть» именно под "Разных людей").
В разгар гастролей — 19-го августа — «партизаны» узнали о коммунистическом перевороте. Прилетев из Иркутска в Усть-Илимск, они всю ночь выпивали в большой задумчивости. Кто-то вспомнил про чилийский путч 1973 года, когда озверевшая солдатня отрубила пальцы уличному гитаристу-социалисту Виктору О'Хара. Наша "красная хунта" (под псевдонимом "ГКЧП") могла начать подобную экзекуцию прямиком с головы. После жаркой дискуссии "БГ и его партизанский отряд" принял резолюцию: "Уходим в тайгу, чтобы партизанить по-настоящему!".
Но, к счастью, молодая демократия в России все же победила, а 25-го августа, на последнем концерте в Томске, случилось то, чего «РЛ» никак не ожидали.
— Мы зашли в гримерку, — вспоминает Чиж, — и Олежек Сакмаров с хитрым лицом говорит: "Мы тут подумали: хорош перед нами играть — сыграйте после нас. Ребята вы молодые, давайте!". Я радостный прибегаю: "Пацаны, мы играем вторыми!..". Они мрачно: "Чувак, это подстава. Сейчас люди БГ отслушают и свалят" — "Да и фиг с ним! — говорю, — Заодно и проверим себя". Да, люди уходили. Но многие остались. Им, наверное, было просто интересно, что это за "темная лошадка" такая? Почему она играет после Гребенщикова?.. Мы вышли, стали лабать, и больше из зала никто не ушел. Ни один человек.
Эту радость смазал конфликт с Климом. Тур начался с того, что он опоздал на самолет — «Разные» улетели без него, и первый концерт отыграли втроем.
— Паша позвонил из Новосибирска, — вспоминает Чернецкий, который тогда остался в Харькове. — "Передай Климу, что мы на него не обижаемся". Он тогда сильно пил — у него была конфронтация с Чижом, потому что Серега был на голову выше его как инструменталист, как гитарист. Клим принимал это близко к сердцу. Другие этой трещинки не замечали. Все видели, что Чиж просто лучше играет, и трагедии в этом для группы не было — наоборот, всех это устраивало. Но была, конечно, личная трагедия, очень сильная.
До прихода "дзержинского гостя" Клим ощущал себя в группе вполне комфортно. Манера его игры, странным образом сложившаяся из увлечения ZZ Top с их мускулистыми риффами и арт-роковыми King Crimson, как нельзя лучше подходила для той эклектичной музыки, которую играли «РЛ». Каждую свою гитарную партию он старался приблизить к акустическому варианту, чтобы дать простор вокалу Чернецкого.
Чиж всегда сравнивал Клима с Китом Ричардсом из Rolling Stones — оба никогда не были ярко выраженными соло-гитаристами, но не знали себе равных во всем, что касалось риффов и аранжировок.
— Не уверен, пошел бы я к «Разным», зная наперед, что такое может произойти. — говорит Чиж. — Потому что цена дорогая. К Лёшке Сечкину я относился как к лепшему корешу. Сашка — гений для меня. Павел — надежен, крепок, только скажи: он придет и поможет. А к Климу я почему-то относился и отношусь как к брату. Помню, мы сидели с ребятами из "Веселых картинок" в "Тихом уголке", пили спирт и слушали Eagles. Позвонил Клим и сказал: всё, я из группы ухожу. И мне вдруг стало так обидно, что я сел на диван и заревел. От отчаяния, от того, что ничего не могу сделать. Если Клим уходит, значит, группе приходит конец… А он, зараза, потом еще несколько раз звонил — примерно раз в три месяца — и мрачным голосом говорил: "Так, Николаич, я ухожу. Я понял, что ты круче" — "Клим, погоди, хочешь, я приеду?" — "Не надо, я всё понял…". Потом я с этим смирился, знал, что это пройдет — по пьяни он сидит, накручивает сам себя… Поэтому мне было страшно тяжело, когда Клим взял и ушел из гостиницы. Из-за какой-то херни: кто-то кинул арбузную корку и попал в него. Всё!.. Он собрал свои вещи, гитару. Мы с Пашкой выбежали на улицу: "Чувак, давай тур откатаем, иначе — подстава". Когда он вернулся, у меня как камень с души свалился…