Оксана Евгеньевна издала особый звук, знакомый лишь ее мужу, Олегу Аркадьевичу.
Они увидели золотой хуй, покрытый россыпью бриллиантов, торчащий из бронзовой
головы Брежнева, узбекские ковры, кавказские кинжалы на стенах; стеллажи, уставленные
трехлитровыми банками с этикетками «Огурцы соленые. Производство Крымтеплица» и
заспиртованными младенцами, сморщенные тельца которых опутали белые корни лука;
статуи совокупляющихся пионеров; статуи совокупляющихся рабочих и колхозниц; статуи
совокупляющихся Ленина и Сталина; сырки дружба, все надкушенные, черные от плесени; чучела крокодилов; велосипеды «Орленок» на которые взгромоздились насилуемые
футболистами тбилисского «Динамо» карлицы; костюмы космонавтов с самими
космонавтами, истлевшими до костей; зарезанные латышскими егерями тридцатилетние
девственницы; работники магазина «Елисеевский» в венецианских масках, с весами и
счетами в руках, а так же с пучками свежего лука-порея, вставленными в анальное
отверстие; студенты-отличники философского факультета МГУ с видами на хорошую работу
и отдельную двухкомнатную квартиру в Черемушках; клиторы фригидных работниц КГБ, стимулировавших оргазм во время коллективной оргии на Лубянке; замороженная сперма
участников 18 Олимпийских игр в Лейк-Плесиде; отрубленные головы всего актерского
состава фильма «Иваново детство»; надутые до критического предела презервативы с
разноцветной надписью: «Вставай»; евреи, жарящие на костре печень Солженицына...
Посреди всего этого великолепия стоял золотой гроб, усеянный свежими розами,
выращенными юннатами Всесоюзного Детского Лагеря Артек и отрубленными мизинцами
швей-мотористок фабрики «Ударница» города Чугунова Смоленской области.
-Вот это да, - охнула Свириденко, подойдя к гробу. - Коксов.
Леонид Романович приблизился, засмотрелся завороженно на лежащую в гробу
мумию. Это был невысокий человек с аккуратно расчесанными волосами (пробор; расческу
при расчесывании подставлять под кран с горячей водой); в узкополой, серого цвета, шляпе.
Белая накрахмаленная рубашка, синий галстук, костюм-тройка того цвета, что и шляпа.
Ботинки из натуральной кожи коричневого колора, с подбитыми задниками. Из кармашка на
груди выглядывает позолоченная шариковая ручка. Руки протянуты вдоль туловища, между
указательным и средним пальцами правой руки воткнута красная книжица. Ширинка
расстегнута, уд лежит на боку; яйца отрезаны.
-Член Партии, - выдохнул Коксов, протянув руку. Свириденко схватила его за рукав.
-Леонид Романович, не трогайте ничего.
Оксана Евгеньевна приблизилась к золотому хую.
-Надо же. Здесь золота на пару тонн...
-Сомневаюсь, что артефакт полностью золотой, - Коксов шмыгнул носом.
Свириденко усмехнулась, дотронулась до золотой головки.
Рокот камня донесся откуда-то снизу. Оксана Евгеньевна вскрикнула.
-Что за поебень? - пожал плечами Коксов.
Со стены сорвался китайский кинжал и упал, срезав Леониду Романовичу часть лица.
Черная кровь хлынула на пол.
Оксана Евгеньевна отступила, глядя на конвульсирующий труп напарника. Она
постояла, прислушиваясь к доносящимся из горла Коксова хрипам, затем шагнула к гробу.
Жук-скарабей пробежал по желтому лицу Члена Партии, исчез во рту мумии.
Свириденко наклонилась и лизнула хуй мумии, осторожно, так, чтобы усохшая плоть не
треснула. Но плоть не была усохшей. Язык Оксаны Евгеньевны ощутил податливость живой
плоти. Хуй мумии стремительно увеличился в размере, медленно поднялся, дрогнул,
багровея, как ученик перед строгой, но красивой училкой. Свириденко завороженно
наблюдала. Член Партии пошевелился, сел в гробу, не выпуская из рук красную книжечку.
Оксана Евгеньевна подалась вперед, беря в рот хуй. На ее голову легла сухая рука, в волосы
вцепились пальцы. Свириденко застонала, ощущутив давление, погрузившее хуй в ее горло, так, что она на мгновение задохнулась. Член Партии за волосы поднимал-опускал голову
Свириденко до тех пор, пока язык Оксаны Евгеньевны не ощутил подрагивание хуя,
готового выстрелить семенем.
Член Партии отпустил голову Оксаны Евгеньевны, отстранил женщину, тут же, -
рывком, вновь приблизил к себе.
Свириденко покорно шагнула в гроб, присев на колена, задрала юбку. Спустила
колготы и трусы.
Хуй легко проник в смазанную соками археологического вожделения пизду. Оксана
Евгеньевна задвигала жопой, скребя ногтями спину мумии.
Тело мумии мелко задрожало и в пизду Свириденко полилось нечто, горячее, как