Но сейчас ей было действительно больно. Каждое место удара налилось свинцом, налилось кровью, словно маленькая опухоль. Ей было больно, было обидно, было очень страшно, что все это повторится. Она могла попытаться наслать порчу на Руслана, но ее язык распух, а рот был заполнен кровавыми соплями. Можно было не надеяться на спокойствие и уверенный тон - а без них какая ворожба?
При всем ужасе ситуации (ее избил маньяк, который теперь видимо, хочет ее трахнуть, а затем убить) она была словно вдалеке от всего этого. Истерика и паника казались утлыми волнами на поверхности застоялого пруда - они где-то далеко, такие тихие и невозможные.
Страшно, страшно, очень страшно.
Нож слишком острый.
Его глаза слишком пустые.
Каждый удар - словно кувалдой на бойне.
Но это в ее глубине, куда лучше не смотреть.
Пелагея молчала. Ее плечи мелко подрагивали. Руки тряслись.
- Снимай, - устало сказал Руслан, будто ему уже надоело с ней разговаривать. Его ладонь дернулась в сторону ножа, и Пелагея сразу же начала торопливо стягивать платье.
Спустив его до пояса, она осталась в одном лифчике.
- Тоже снимай, - сказал Руслан.
Пелагея глубоко вздохнула. Этот барьер был очень болезненным, но она все-таки расстегнула лифчик и аккуратно отложила его в сторону.
Ужасно быть голой в такой ситуации. Это ощущение хрупкости и мягкости - от него не убежишь, когда на тебе ничего.
Конечно платье - не стальная броня, от удара не скроет, да и от ножа не защитит, но все равно свою каплю защищенности оно дает. Ты укрыта от мира, хотя бы и тонким льном.
А сейчас…
Пелагея поняла, что плачет. Тихо, без всхлипывания. Слезы просто скользят по ее щекам.
Первый мужчина, увидевший ее грудь — это маньяк, который сейчас ее изнасилует и порежет на ремни. Конечно, Пелагея не думала днем и ночью - кто же будет тем мужиком, кто первый облапает ее грудь. Тем более она не знала, в какую сторону склоняется больше - девчонки ее тоже привлекали.
Да и вообще, какая разница! Это ее тело - то, кем она является.
А то, что происходит сейчас - неправильно. Мерзко и отвратительно.
- Блин, у тебя красивая грудь, - оскалился Руслан. - Не очень конечно большая, но все равно сойдет.
Он протянул руку вперед, и Пелагея рефлекторно отстранилась. Но один взгляд Руслана, и она уже безропотно подается вперед.
Его пальцы касаются ее левой груди.
Пелагее хочется закричать.
В легких почти не осталось воздуха, они высохли и сморщились.
Его пальцы влажные и холодные.
Он сильно сжимает грудь, так сильно, что Пелагея скрипит зубами от боли. Затем начинает дергать ее сосок.
- Ох, нихрена у тебя огромные соски, - восторженно воскликнул Руслан, переключаясь на правую грудь. - Классная грудь. Тебе кто-нибудь это говорил?
- Нет, - тихо сказала Пелагея.
- Ты что девственница?
Молчание.
- Я задал во…
- ДА! - сорвалась на крик Пелагея.
- Ладно тебе, не кипятись, - засмеялся Руслан, убирая руку от груди Пелагеи. Она взглянула вниз. На ее белой коже расплывались красные пятна от его жестоких прикосновений. - Можешь одеваться.
Пелагея медленно натянула на себя лифчик, вернула на место бретельки платья.
- Давай-ка найдем место, где нас никто не побеспокоит, лады? - сказал Руслан, снова заводя машину. - А то тут нас кто-то застукает, вот стопудово. А мы же не хотим вторжения в нашу личную жизнь? Нам так много нужно обсудить. И…- он усмехнулся. - Блин ты такая красивая, что я прям, я даже не знаю, забываюсь что ли. Забываю, что ты такая же шкура и шлюха, что и остальные. Но я дам тебе шанс, - он коснулся пальцем ее колена. - Я дам тебе шанс доказать, что ты не гребанная продажная шкура, окей? Все поняла?
- Да, - только и смогла сказать Пелагея. Пальцы на ее коленях вызывали у нее приступы тошноты.
- Может, даже очки свои тупые снимешь сама, - сказал Руслан и нажал на газ.
Пелагея согнулась, обхватила руками свои колени и заплакала.
***
«Добро пожаловать в Академию Пауков!
Место, где каждая девушка может раскрыть в себе паучью мудрость, найти подруг на всю жизнь и занять достойное место в Великой Паутине.»
Так начиналось письмо, которое прислали Пелагее на электронную почту в день ее шестнадцатилетия.