Но сейчас он сидел на траве в нескольких метрах от Пелагеи, нелепо оглядываясь по сторонам и дрожа от страха.
Семя рвалось наружу, заставляя ее сжиматься в клубок от каждого спазма.
- Черт, блин, они не говорили, что будет так больно, - невнятно проговорила она. Ее язык опух и заплетался. Кожу обожгло неистовой жарой, только затем, чтобы через секунду обдать холодом. Ее пробил ледяной пот.
Руслан наконец очнулся от своего ступора и рванул к пистолету, валяющемуся в траве. Схватил его и тут же направил на Пелагею.
- Стоять, тварь! Лежи где лежишь, а то я тебе башку снесу, - не очень уверенно закричал он.
- Да заткнись ты! Не видишь, что ли, мне хреново, - взвизгнула Пелагея. - Помоги мне блин!
Попросить о помощи маньяка, который совсем недавно хотел ее изнасиловать и убить (а то и наоборот) - глупая затея. Но в ее положении выбор у нее был небольшим. Все что она может сейчас - это сдерживать рвотные позывы, да и то, она уверена, ненадолго.
- Что? - не понял Руслан.
- Что, оглох? Помоги говорю, - она приложила все усилия, чтобы ее голос звучал уверенно. Если он сейчас выстрелит, она умрет. Паучья натура, ушедшая в глубину, спрятавшаяся и восстанавливающая силы, уже не спасет ее. - ПОМОГИ МНЕ!!!
- Почему это я должен тебе помогать? - откликнулся Руслан. Его явно потряхивало, но руки держали пистолет твердо. Дуло в упор смотрела на Пелагею. Хищно и выжидающе. - Ты, сука, все из-за тебя! Ты, ты… - он захлебнулся криком. - Кто ты такая? Что ты?!
- Ты поразительно спокоен, - устало улыбнулась Пелагея, приставая на колени. - Неужели ты видел кого-то из нас?
- Кого-то из вас? Мутантов нахер? - он и, правда, был испуган, но его разум не раскололся на части от прикосновения к неведомому. Может потому что, он и так ходил на грани своего разума, псих чертов.
Пелагея хрипло засмеялась.
Звук текущей воды выворачивал ее наизнанку.
- Нет, не мутантов. Ведьм, - спокойно сказала она.
Молчание Руслана длилось долго. Пелагея видела, как его палец дрожал на спусковом крючке. Прошу… Кали, Дагон и кто бы то не было, помогите. Убедите этого дебила, что ему просто необходимо помочь мне.
- Ведьм? Ты бля издеваешься? Думаешь, я… - начал, было, Руслан, но Пелагея прервала его.
- Что? Не поверишь, в то, что бывают ведьмы? Или все девушки умеют превращаться в гигантских пауков? Поэтому они не дают нашему Руслану. Просто все бабы внутри - стервы, шлюхи и гигантские пауки, - с издевкой сказала она и увидев насупленные бровки туриста, поняла, что он немного оправился от шока. - Действительно, что за чушь.
- Заткнись, шкура, я тебе сейчас просто прострелю бошку и все, - истерично взвизгнул Руслан. Он явно хотел себя накрутить для выстрела.
Пелагея устало протерла глаза под очками.
Она взглянула себе на руки, на свою кожу. Ее взгляд проник за священную ограду ее души, туда где росли вековые секвойи, воздух пах горными родниками, а торный путь, словно бы сам расстилался под ногами. Она была там всегда, с рождения, путником или просто наблюдателем.
Там Пелагею бродила по бескрайним полям, еще до того, как узнала об этом мире. В первый раз она прошла в него, следуя за Паучихой. Во второй, следуя за своими ночными кошмарами. В третий - заснув на уроке. И после этого, этот мир стал для нее вторым домой - спокойным, уютным и безопасным. Ее теплым местом, пещерой в тени, в которой никто ее не тронет, и не будет доставать.
Пауки сплетали над ее головой ажурные сети, птицы пели о дальних мирах, а меж ее пальцев в траве бегали красные муравьи. Ее успокаивал их танец. Она чувствовала землю и ее тепло - Мать-Земля говорила ей, что она ее дочь. Она танцевала с молнией и видела, как рушатся древние королевства, а на месте величественных замков разрастаются паучьи угодья.
Но сейчас - в глубине ее сокровенного оазиса, словно одна нефтяная капля в стакане чистой воды, засела гнилая червоточина. Застоялый пруд, внутри которого росло, что-то не из этого мира. Посмотри вглубь мутной воды, прикоснись к маслянистой пленке на ее поверхности, и это что-то встрепенется, расправит свои скользкие щупальца и посмотрит на тебя в ответ.
Если ты замараешь руки об эту гниль, как не скобли кожу, ты будешь ощущать этот запах всегда.
У Пелагеи всегда была одна стойкая ассоциация - скисшее крем-брюле. От запаха кружится голова.
Она очень устала. Но ей все равно приходится наклониться над этой липкой пленкой и прикоснуться к ней указательным пальцем.