Типа того.
Под их ногами хрустели сухие ветки и еловые иглы.
Пелагея странствовала на границе сна и яви.
- Почему я искал путь к нему?
- Потому что некоторые люди чувствуют, что за гранью есть что-то еще. И пытаются вырваться туда, заглянуть украдкой. А для этого они иногда совершают страшные вещи, - Пелагея откинула голову назад, совсем ослабнув в руках Руслана. - Я больше не могу. Тебе придется меня понести.
- Нихрена себе, да ты… - поймав взгляд Пелагеи, Руслан замолк и взял ее на руки.
Она смотрела вверх и видела обрывки серого неба меж густых крон деревьев.
Ей очень повезло. Когда семя прижилось, ее стали выпускать на свежий воздух. В отражении маленького, аккуратного прудика в саду отеля она увидела свое лицо и ей захотелось плакать. Она раздулась, посинела, ее глаза стали похожи на две раздавленные виноградины. Ей начали сниться кошмары, в которых ее насиловал осьминог и где она умирала в душном трюме корабля.
Ей повезло. За ней ослабили контроль, и она смогла улизнуть в Паутинный лабиринт. А может ей помогли. Может ей помогла Мать-Паучиха, для Ковена Малькома сохранявшая бесстрастную улыбку, но на самом деле весьма недовольная тем, что ее послушницу используют как инкубатор. А может кто-то не хотел, чтобы она родила Пожирателя Миров. Пелагея не могла утверждать наверняка.
- Я не делал совсем уж страшные вещи, - буркнул Руслан.
- Ну да, конечно, я тебе верю, верю, - пробормотала Пелагея.
- Я...я ведь... ты у меня третья. Всего лишь третья, - нервно сказал он, будто пытаясь оправдаться. - А те две были просто случайностью. Им не повезло. И мне, что я наткнулся на них. Блин, будь ты на моем месте ты бы также поступила, как и я, они были полнейшие суки, - он помотал головой. - Даже не знаю, зачем говорю это. Просто хочу, чтобы ты понимала, я не такой монстр каким тебе, наверное, кажусь.
- Конечно, конечно, - с издевательской улыбкой протянула Пелагея.
- Заткнись, шкура, - Руслан бешено выпучил глаза, но не смог скинуть Пелагею с рук. - Ладно, я тебя донесу до места, но затем бывай, шлюха. Ты даже понять меня не хочешь, а я ведь тут распинаюсь, пытаюсь объяснить. Какого черта? Ты такая же, как и все остальные, нихрена не слушаешь. Я же тебе объяснить пытаюсь, - на его губах выступила слюна. - Я хороший парень, к которому липнут всякие шлюхи. Знаешь, я даже не понимаю, нахрена я тут оправдываюсь перед тобой. Ты такая же шкура, которая думает, что она лучше меня. Несешь всякую херню, превращаешься в паука… - он истерично засмеялся. - Ты меня с ума свела что ли, я до сих пор не могу понять? Мне видится всякая хренотень. Такого же не может быть.
- Конечно же, не может, ты просто шизик, - Пелагея устало прикрыла глаза. - Ведь только шизик будет резать и потрошить девушек, которых подвозит.
- Пошла ты… - буркнул Руслан, но затем зашипел, словно ему воткнули раскаленное клеймо меж лопаток. - Ведьма. Ты нихрена не рубишь. Они сами напросились.
- Оправдывайся дальше, мудак.
Пелагея бежала от Ковена, прыгая от паутины к паутине и пытаясь вернуться в Академию. Хорошо, что она догадалась связаться с Агатой, а то бы попала прямиком в руки мистера Грегори. Она была умным паучком, и решила все сделать сама. Какого черта, Матть-Паучиха поступила бы точно так же!
- Я...я не оправдываюсь, - его голос дрожал от гнева, но он продолжал идти вперед, подобно тупому болванчику. Сила семя уже захлестнуло их обоих с головой. - Я не виноват.
- Ты спрашивал, почему оно зовет тебя? Потому что ты слишком близко подешел к неназванному.
- Чего? Что за хрень?
- Я говорю, ты слишком дохрена хаотичный мудила, - улыбнулась Пелагея. - Хаос любит таких маньяков шизофреников.
Руслан ничего на это не ответил. Видимо пытался переварить информацию.
Постепенно лес вокруг них начал редеть, и вскоре они вышли из него к мелкой речушке, шумевших меж камней. Едва ли ее вода бы закрыла щиколотки, но это была речка, текучая, звонкая и свежая.
Со стороны это место было сложно назвать сакральным или необычным. Обычный топкий берег реки, над которым нависала хмурая тайга. Трава, песок, шум воды. Но Пелагея смотрела куда глубже. Она видела раскиданные вокруг берега черные камни, какие-то скрытые разросшейся травой, какие-то утонувшие в речке, а некоторые зарылись глубоко в землю. Семя безошибочно чуяло их.
Жутко было представить, сколько они здесь уже валяются и сколько ждут то, что растет в животе девушки.