— Десять-одиннадцать...
— Вы еще такие юные...
Слышать это от особы младше тебя возрастом было нелепо. «Она просто очень молодо выглядит», — успокоила себя Первая.
Послышался шум шуршащих по дорожке шин, а потом показался автокар. Маленькая машинка с открытым верхом выглядела чересчур по-детски. За рулем сидел парнишка в зеленом комбинезоне, как и на Рите. «Детский сад какой-то, — подумала Первая. — Но, наверняка, этот парень тоже имеет личное имя». Как бы это ни странно звучало, но под словом «личное» она подразумевала имя, выбранное им самим. Цифровое же имя было даровано всем без исключения с рождения и до достижения пресловутой зрелости, которую определяла Артика.
— Это Андрей, — подтвердила ее мысли Рита.
— Что случилось? — парень демонстративно не стал обращать внимание на стоявших рядом с ней девушек.
Вместо ответа Рита вытянула вперед перевязанную тряпочкой от футболки руку. Андрей поморщился и вытащил из коробки с красным крестом аптечку. Он с брезгливым видом срезал намокшую от крови тряпочку, смазал рану кремом и наложил стерильную повязку. На все у него ушло чуть более минуты, после чего он запрыгнул в электрокар и пожелал быть поаккуратнее, иначе все может кончиться гораздо хуже.
— Ей нужно в больницу, — остановила его Первая, — что, если у нее начнется заражение крови?
— Для нас это всего лишь царапина, а с ней, как ты понимаешь, нам в больницах делать нечего — не позволяет наш статус. Вот, когда начнется заражение, тогда и примут.
— Можно обратиться в травму!
— А в травме перевязку лучше, чем я, не сделают.
Разговаривать он больше не стал и, надавив на педаль, ловко развернулся на месте и через несколько секунд скрылся за ближайшим поворотом.
— Вы не обращайте внимания, — успокоила Рита открывших рот подруг. — Он злится на вас из-за вашего высокого рейтинга. Да и я тоже, признаюсь, сначала посчитала вас обычными заносчивыми занудами, которыми полна ваша академия. А Андрей, вообще-то, парень хороший.
— Но мы же не виноваты, что нас оценили так высоко, — поджала губы Восьмая. — Мы для этого приложили много усилий.
— Андрей старается уже несколько лет, но все еще не дотягивает до того уровня, что дается вам, как только вы переступаете порог Академии. Вы верите в справедливость рейтинга?
— А вы? — в голосе Восьмой слышны были нотки обиды.
— Конечно, — Рита пожала плечами. — Его же определяют лучшие из лучших...
Она повернулась к роботу и закрыла крышку на его корпусе. Потом подобрала планшет, потыкала пальцем в экран и запустила робота в работу.
— Хорошего дня, — произнесла она бесцветным голосом и сделал вид, что проверяет работу механизмов.
— Мне кажется, она на нас обиделась, — прошептала Первая.
— Пусть себе обижается, — Восьмая презрительно наморщила носик. — Кто она такая, чтобы сомневаться в компетенции воротничков!
— Не кипятись! Ты же знаешь, что эмоции — не лучший способ доказывать свою правоту... Кстати, мне тут мама подсказывает, что нам нужно поторопиться, чтобы успеть на приветствие студентов.
Глава 2. Подруги
Первая ворвалась в комнату бегом. Нужно было привести себя в порядок, выбрать одежду, позавтракать и успеть к началу приветственной речи директора Академии.
Академия была ее мечтой с детства. Попасть в Мерат Альфа можно было по совокупности всех успехов в учебе и спорте, но в Академию брали только лучших. Нет, даже лучших из лучших и для этого требовалось приложить массу усилий. Тренировать тело, сушить мозги разными науками и не иметь строгих дисциплинарных взысканий.
Мерат был для вчерашних школьников шагом в новую, уже взрослую жизнь. Жизнь настоящую, где можно было оступиться и никто бы тебе не подсказал, как следовало поступить правильно. Зато судили бы по последствиям.
А это влияло бы на уровень общественного рейтинга, из начальных букв названия которого местные жители сложили аббревиатуру Обрейт.
Можно было бы поднять его и получить множество благ, которые только существуют в городе, а можно было наоборот, уронить до такой степени, что распрощаться с друзьями, знакомыми и полюбившимся Мератом. Да, это было жестоко, но если бы этого правила не существовало, то люди бы просто деградировали, превращаясь в жирных тюленей, греющихся на теплом солнышке. И отвлекались лишь на прием пищи и сон.