— Орест Маркович никому не хотел продавать эту картину, — объяснил папа. — А я, кстати, видел ее еще в детстве, когда приходил сюда…
Ыхало сказало смущенно:
— Евгений Павлович, а я вас помню. Я в щелку смотрело, когда вы Оресту Марковичу показывали свои рисунки… Только тогда вы были поменьше, в матросском костюмчике и без усов.
— Да-а… — вздохнул папа. — Годы, годы… Тогда я был такой, как нынче наш Алексей.
— Именно, — согласилось Ыхало. — Я вас и узнало, когда посмотрело на Лешу с левой стороны.
— А с правой он похож на меня, — ревниво напомнила мама.
— Совершенно верно, Елена Олеговна, — вежливо сказало Ыхало. — Это я заметило еще раньше.
— Кушайте варенье, — с удовольствием сказала мама. — Не стесняйтесь.
— А где вы живете? — спросила Даша. — Ну, понятно что в этом доме, а где именно?
— Ых-ох… По правде говоря, при старухе я жил где придется. Закутков тут всяких немало. Заберешься поглубже, чтобы не заметила, и сидишь. А летом — в баньке. Старуха туда побаивалась заходить…
— А где вы обитали при Оресте Марковиче? — спросил папа.
— При Оресте Марковиче был у меня постоянный угол. В мансарде, рядом с мастерской, есть чуланчик, по нему проходит каменная труба от камина. От нее так тепло было… ых…
— Полагаю, вам и теперь следует там поселиться, — решил Евгений Павлович. — Если не возражаете…
— Я буду счастлив! Если не стесню вас…
Мама всплеснула руками:
— Не выдумывайте, ничуточки не стесните! Я даже не представляю этот дом без вас!
— Я тоже! — сказали вместе Даша и Леша.
А мама призналась:
— По правде говоря, я не очень-то хотела переезжать сюда. Но теперь, когда познакомилась с вами, ужасно рада.
В это время в больших, похожих на узкий шкаф часах скрипуче растворилось оконце. Высунулся гномик в оранжевом колпачке. В одной руке у него было бронзовое блюдце, в другой — молоточек. Он девять раз ударил по блюдцу. Потом повесил его на гвоздик, снял колпачок и кукольным голоском произнес:
— Пр-риветствую вас.
— Здравствуй, Петруша! — обрадовалось Ыхало. — Видишь, у нас новые хозяева. Познакомься.
— Пр-риветствую вас, — опять сказал Петруша. И окошечко закрылось.
— Ой… Он живой? — шепотом спросила Даша.
— Ну, в определенном понимании… По правде говоря, ведь и весь дом в какой-то степени живой. Это он при старухе замер и закостенел весь. А сейчас, я надеюсь, опять оживет… Вы поэтому не бойтесь, если он иногда станет покряхтывать, бормотать и, может быть, даже разговаривать, — предупредило Ыхало.
— Как интересно, — сказала мама.
Леша облизал ложку с вареньем и спросил:
— А скажите, пожалуйста, Ыхало, кто-нибудь живой еще в этом доме есть? Ну, вроде вас или Петруши?
— Есть еще тень кота Филарета, — охотно откликнулось Ыхало. — Если хотите, я вас познакомлю. Наверняка она где-то здесь… Кис-кис. Иди, Филаретушка, не стесняйся.
— М-рр… — послышалось из пустоты. А потом на освещенной солнцем клеенке, среди тарелок, возникла кошачья тень. Как бы от кота, лежащего на животе. И опять:
— М-рр, мяу… — ласково так и вежливо.
— Поразительно! — воскликнула мама. — Я только в сказках читала, что тени могут жить сами по себе!
Ыхало вздохнуло:
— У этой тени тоже почти сказочная история. Странная и грустная.
— Расскажите! — подскочил Леша.
— Расскажу, расскажу… Ты, Филарет, не возражаешь?.. Вот и хорошо… Значит, случилось это давным-давно. Орест Маркович тогда еще мальчиком был. И жил в ту пору в этом доме серый-полосатый кот Филарет. Однажды вечером сидел он на подоконнике и смотрел, как приближается гроза. Надо сказать, что многие коты любят грозу, в кошачьей шерсти от грозы электричество заводится, и это, видимо, приятно…
— Мр-р… — подтвердила тень.
— Ну, вот… Окно еще не успели закрыть, Филарет сидел и впитывал грозовую атмосферу. И тут над садом ка-ак сверкнет молния! Совсем рядом! Всю комнату осветила. А на стене тут же, конечно, отпечаталась Филаретова тень. И в этот же миг — гром! Трах-тарарах!.. Бедный Филарет кинулся с подоконника в сад, и с той поры его не видели. Потом уже Орест Маркович говорил, что, наверно, Филарет угодил в какое-то другое мировое измерение. Я в этом не разбираюсь…
— А тень? — напомнил папа.
— А тень осталась! Да-да! Филарет прыгнул так стремительно, что она за ним не успела! К тому же зацепилась хвостом за гвоздик, на котором висела фотография Орика. То есть маленького Ореста… Вы обратите внимание, хвост у тени так и остался оторванным наполовину…
Тень на столе быстро подобрала под себя обрывок хвоста и муркнула недовольно.
— Да ты не стесняйся, Филарет, — сказало Ыхало, — здесь все свои… Можно, я про твою коллекцию расскажу?