Вскоре к «таежным» поехали машины с гробами и с живыми людьми. С лечением живых братки худо бедно как то справлялись, но вот с умершими возникли проблемы. Оживленные походили больше на зомби чем на людей. Бандиты пошли договариваться с Артуром Львовичем, но гинеколог ответил жестами таким образом, что едва не началась перестрелка. Правда к тому времени браткам нужно было вести себя уже куда более осмотрительно. Против них готовилось восстать все местное население. С чердаков, подвалов и схронов доставалось всевозможное оружие: автоматы Калашникова, пистолеты Макарова, винтовки Мосина, «шмайсеры» и «парабеллумы». У некоторых жителей нашлись пищали, кулеврина, а также луки со стрелами. Все находилось в отличном состоянии и с достаточным количеством боезапаса. Братки благоразумно перешли к обороне. Скорей всего их скоро выдавили бы из поселка, но помешала милиция.
Приехали милиционеры не одни, а с представителями прокуратуры. В составе делегации находились и врачи колдоенинской больницы. Главврач больницы г. Колдоенинска обратился к Маргарите Захаровне и ее больнице с предложением стать колдоенинским филиалом. Теперь уже официально на вполне законных основаниях. Маргарита Захаровна отказалась, но поблагодарила за лестное предложение. В знак дружбы она передала главврачу Колдоенинска анализы следователя Виталия и милиционеров. Колдоенинец был тронут.
Группа милиционеров и колдоенинских врачей также как и братки начали занимать дома, проводить «опыты» и принялись вывозить из поселка лечебную грязь. С начала они это осуществляли легковым автотранспортом, но вскоре пошли и грузовики. Постепенно к ним присоединились и чиновники Колдоенинска.
Мэр районного центра приехал и лично вручил мэру поселка удостоверение «почетного Колдоенинца». В свою очередь Константин Никанорович лично изготовил и вручил коллеге диплом «полного Мухосранца».
Приехал к волшебной луже и Иван Семенович лично приняв участие в добыче живительной ледяной грязи. Жена Ивана Семеновича наблюдала за работой мужа из машины. Добыча грязи «таежными» и «прокурорскими» продвигалась настолько активно, что руководство Колдоенинской больницы было вынуждено обратиться к обеим сторонам с просьбой остановиться. «Ведь исследование грязевых свойств источника должно вестись специалистами и только в спокойной рабочей атмосфере». Похоже грузовики для колдоенинских врачей запаздывали. Обе группы добытчиков отправили умных врачей к нижестоящим органам о которых они как врачи должны были хорошо все знать. Вывоз продолжился.
Константин Владимирович снял шлем. «Ну это уже чересчур» - подумал мэр Мухоранска. «Разработчики явно перестарались. Где это видано, чтобы чиновники, врачи и работники правоохранительных органов заботились только о себе? Бандиты – это понятно, но чтобы представители власти… И непонятно почему врачи поселка отвергли замечательное предложение о сотрудничестве, которого они столько лет ждали?» Нет, нравы конца двадцатого века молодому Портянко были совершенно не понятны. Он снова надел виртуальный шлем.
Слух о воскрешающей и лечащей все болезни грязи прошел по всем окрестным городам и поселкам как цунами. Машины двинулись к источнику с начала сотнями, а затем тысячами. Началась «Грязевая лихорадка». Люди любой ценой рвались в «Мухосранский Клондайк». В срочном порядке милиции пришлось оторваться от занимательной геологии и заняться своим делом. Поселок был закрыт наглухо. КПП поставили и на свороте с грунтовки и на границе аномальной зоны, где машины ломались десятками. Там поставили дополнительно пункт техобслуживания – деревянную будку с двумя автомеханиками.
В поселке милиция забрала еще один дом под отделение милиции. Хозяину дома как и в других «милицейских» домах оставили угол. Братки поступали также. Число братков росло не смотря ни на какие КПП. Постепенно поселок был поделен - на одной его стороне хозяйничали «таежные», на другой «прокурорские». Между ними периодически происходили короткие стычки. А посередине поселка на краю огромной черной ямы находилась мятежная больница. На крыше Николай Игоревич установил флаг с красным крестом посередине. Местное население больницу поддерживало, но открыто выступить боялось.