По цементному полу слышится топот множества ног, Скай окружают.
— Попалась, паскуда? — Женский голос сочится такой злобой, что Скай инстинктивно группируется, прикрывая ранение. И вовремя — тяжёлый ботинок врезается ей сзади в рёбра, от чего она задыхается и кашляет.
— Полегче, Молли. Джампер сказал, девка нужна ему живой.
— Так я же её не убиваю. Хотя за то, что она сделала с Фором, я бы убивала её каждый день по несколько раз, — говорит та, которую назвали Молли, и снова с размаху пинает. Удар приходится по голове, и ставшие влажными волосы липнут к лицу Скай.
— Хватит, Мо. — В голосе мужчины слышится нетерпение. — Берите её, парни.
Кокон обматывают верёвкой, лишая пленницу малейшей возможности пошевелиться, взваливают на плечо и куда-то несут.
Поднявшись на ноги, Скай озирается по сторонам: помещение огромное, без окон, его серые очертания теряются в темноте — света люминесцентных ламп не хватает, чтобы увидеть, где оно заканчивается. Бетонные стены и потолок испещрены узорами плесени и подтёками воды, в воздухе висит затхлый запах сырости.
Вооружённые люди, поглядывая на Скай с нескрываемой ненавистью, стоят плотной стеной в опасной близости, от их крепких рук её отделяют толстые прутья решётки. Клетка Скай не больше восьми футов в ширину и десяти в длину, у задней стены лишь топчан, а в углу ведро для нечистот.
Подойдя к топчану, Скай сдёргивает с него тряпку, вероятно, исполняющую роль простыни, вытирает лицо и пораненный висок и бросает окровавленный ком в угол. Потом рассматривает мятежников. В основном это парни и молодые мужчины, большинство в камуфляжной форме, кто-то в одежде Бесстрашных. Часть сгрудилась вокруг низкого стола, на котором рассыпано в беспорядке её оружие, бойцы перебирают его, разглядывают с интересом, вырывая порой друг у друга то нож, то кастет. На самом краю лежит карманный бинокль и очки ночного видения.
— Я себе вот этот стилет заберу, — говорит один парень. Его тонкогубый рот растягивается в довольной улыбке.
— А я этот керамбит, — говорит другой, приземистый, в потрёпанной форме Бесстрашия, и восхищенно присвистывает: — Зацени-ка, бро, какой охеренный у него коготь…
— Выкидушка просто как продолжение моей руки!
— Это что за штуки, кто знает? — Мужчина с непропорционально большой головой вертит в руках плоскую металлическую звезду. Кромка лучей необычайно острая, и мужчина обрезается. — Ах, ты ж, блять! — яростно вскрикивает он, бросает звезду на стол и засовывает кровоточащий палец в рот.
— Как на ней всё это уместилось?
— Да хуй знает… тут целый арсенал…
— Непонятно. Ни одного огнестрела, только железо. На что она рассчитывала?
— Какая тебе разница, на что она рассчитывала? Главное, что она здесь. Всё, как Джампер говорил.
— Да-а, он голова!
— Теперь ей пиздец…
— А татушки у неё прикольные…
— Ебанутые, ты хотел сказать?
— Ну, или так. Ха-ха-ха!
— Как и она сама…
— Ага.
Мятежники переговариваются, изумлённые и количеством и разнообразием холодного оружия, отобранного у пленницы. Вдруг толпа колышется и нехотя расступается, образуя несколько прорех в своих рядах, пропуская кого-то вперёд. Но Скай уже смотрит в другую сторону, видит в ближнем углу вторую клетку и бросается туда, повисая на решётке.
Эрик!
Его лицо в кровоподтёках, он смотрит удивлённо и качает головой:
— Что ты здесь делаешь, ненормальная?
От знания, что Эрик жив, Скай радостно улыбается, но в следующее мгновение ловит ртом воздух, сгибаясь от удара в живот.
— Молли, я же сказал не бить её, — рявкает высокий худощавый мужчина с чёрной повязкой на правом глазу, оттаскивая от решётки рослую широкоплечую шатенку. Та брыкается и недовольно зыркает на одноглазого.
— К черту, Эдвард! — рычит Молли. — Эта гадина отреза́ла головы нашим ребятам. Она вырезала у Фора сердце… Его вырванный язык нашли в кармане его куртки… Ты забыл? Забыл?! — кричит девушка в бешенстве.
— Нет, я не забыл, — говорит Эдвард и недобро смотрит на Скай единственным глазом: — Фор был моим другом. И Рыжий Стью, и Конрад. Надеюсь, до того, как мы тебя грохнем, Джампер позволит потолковать с тобой по душам… Хотя есть ли у тебя душа, тварь?!
Отойдя от решётки, Скай прижимается спиной к дальней стене своей клетки и прикрывает глаза, даже не взглянув на своих беснующихся врагов. Её разбитые губы складываются в лёгкую удовлетворённую улыбку, а плечи расслабляются.
Почти двое суток Скай выслеживала Фора в закоулках домов, которые знала вдоль и поперёк, много часов стояла невидимкой в шаге от снующих туда-сюда мятежников — без движения, почти не дыша — выжидая удобный момент. Единственное, о чём Скай жалеет, что Фор не успел увидеть, чья рука сделала смертельный бросок, не понял, что умирает, так быстро для него всё закончилось.
— С чего ты взяла, что это она убила Фора?
Молли оборачивается на насмешливый голос и подходит к клетке Эрика.
— С какого хуя вы решили, что это она резала головы? Следопыты, блять, — презрительно сплюнув, продолжает Эрик. Его губы тоже разбиты, один глаз заплыл, а под носом запеклась кровь.
— С такого, — говорит Молли, лезет в карман своей камуфляжной куртки, что-то достаёт и протягивает Эрику. Он подставляет ладонь, и девушка кладёт ему в руку маленький жёлтый кружок.
— Что это? — спрашивает Эрик, разглядывая кусочек пластика в бурых пятнах засохшей крови. На одной стороне видит термооттиск знака своей фракции, а на другой надпись. «Луни», — читает он. Смотрит на Молли и непонимающе поднимает бровь: — Что это за поебень?
— Мы находили их на убитых, — в гневе бросает Молли. — На тех, которые были без головы. Этот я взяла с тела Фора…
— Вы находили это на трупах? — переспрашивает Эрик, а потом смотрит в сторону Скай. — Ты оставляла это на трупах? Свою подпись что ли ставила? Метила? — восклицает он в восторге, а потом доверительно сообщает Молли: — Только я её так называл. Бля, мне начинает нравиться эта полоумная…
Скай продолжает стоять с полуприкрытыми глазами, и все видят, как она запрокидывает голову, опираясь затылком на стену, а её довольная улыбка становится шире. А Эрик смеётся, восхищённо качая головой, чем приводит Молли в настоящее бешенство.
— Это потому, что ты такой же выродок, как и она, — цедит Молли с ненавистью, кидается к клетке и бьёт между прутьев. Но Эрик уклоняется, хватает Молли за руку, дёргает на себя и давит, выворачивая на излом. Девушка заходится криком от боли, и бойцы торопливо обступают клетку с трёх сторон, вскидывая оружие.
— Отпусти её, урод! — рычит Эдвард и целится Эрику в голову.
Эрик надавливает на руку Молли ещё сильнее.
— А что ты сделаешь? — скалится он. — Убьёшь меня? Так я вроде здесь для этого… Но хоть напоследок удовольствие получу, услышав хруст костей этой сучки.
— Пристрели его, Эдвард, — визжит Молли. — Мы получили, что хотели, девчонка пришла за ним… Он нам больше не нужен…
— Стреляй, Эдвард, — шумят бойцы. — Убей его!
— А ну, назад все!
Вошедший в помещение мужчина огромен. Он на полторы головы возвышается над самым высоким из мятежников, которые тут же замолкают, но Эдвард, чуть отступив от камеры, пистолет не опускает.
Эрик смотрит ошалело, его пальцы невольно разжимаются, и Молли пользуется возможностью, выскальзывает из захвата и в спешке отскакивает подальше, поскуливая.