— Но Кельвин не умеет менять окрас и троллить Чон Чонгуков, что существенно опускает его рейтинг в сравнении с Тохой.
Чонгук нервно рассмеялся, воскрешая и добивая живность, каким-то чудом спасшуюся после звуковой волны имени Чон Сехуна:
— Ладушки, ты тут сиди, с Тохами и Кельвинами общайся, можешь даже подружек им найти среди рыбок, плавающих в соседней речке. Они, правда, говорят, тупые, как вся моя жизнь, но женщин красит не ум, ведь так? А я пожалуй пойду: дела, дела…
— Попутного ветра, кстати, передавай своим сорокоградусным делам пламенный привет!
Чонгук хмыкнул, скрываясь в листве, в то время как Сехун, выждав пару минут, с чувством собственного превосходства заявил:
— А я же говорил!
Погоди-те ка, так это и была та обосраться важная новость? Ты меня разочаровываешь, приятель.
— То есть информация про хамелеона совсем не тронула твою душу? Бессердечный кусок вчерашней говядины, а что, если бы Чонгук нанёс ему душевную травму?
Знаешь, даже для полоумного персонажа ты какой-то странный.
— Я не странный, просто мыслю иначе, — невозмутимо отозвался Сехун.
Ну да, ведь все психи именно так и говорят.
***
— Тебе бы зрение проверить, Чонгук-и, раз хамелеона от стены отличить не можешь. Он же всё равно выделяется, ты должен был заметить! — Чимин не уставал издеваться над и без того несчастным Гуком.
— Ничего не знаю, да и врачей в принципе не люблю. Они мне каждый раз какую-то новую болячку находят. Ну, знаешь — простуду там, кариес… родильную горячку…
— Смотри-ка, кажется, тебя наёбывает не только продавец мебели! — заржал Чимин, делая мысленную пометку сводить альфу к окулисту через часть-другую.
Комментарий к «Оно за мной следит! Да не ёбнулся я, правда следит!» (3/7)
Третий день, да-да, я всё ещё держусь!
Саранхэ, и всё такое ~
========== «Оно в моём глазу! Оно в моём глазу!» (4/7) ==========
Чонгук правда пытался сбежать: из дворца, а потом из дворцового сада, а потом из страны… Но Чимин был неумолим, а потому буквально за шкирку потащил любимого муженька к окулисту, зрение проверять.
— Мда, господин Чон, зрение у вас, прямо скажем, не очень. Очки будете заказывать или линзы?
Чонгук без особого энтузиазма оглядел предлагаемый набор моделей и оправ, после чего, тяжко вздохнув, представил, сколько насмешек посыпется со стороны гарема, если он появится в чём-то подобном на пороге дворца.
«Вон, Чимин, гад, уже ручонки потирает, небось, подколомёт расчехляет», — тоскливо подумал Гук, после чего, ещё раз вздохнув, решительно отсёк:
— Линзы.
— Отлично. Проходите в соседний кабинет, там вас будут учить их вставлять.
— Могу я пойти с ним? — коварно улыбнулся Чимин. — В качестве моральной поддержки, так сказать.
— Нет! — встрепенулся Чон.
— Конечно, только не забудьте про бахилы, — улыбнулся врач.
— Спасибо, — Чимин включил режим хорошего мальчика, прилежно цапая своей лапкой лапищу Чонгука, после чего чинно-благородно потащил орущего Гука в соседний кабинет.
И альфе вроде не пять лет, но при виде сурового дяди, который должен его учить запихивать что-то в глаз, единственное желание, посетившее его голову — бежать, бежать далеко и надолго, в идеале с поддельным паспортом куда-нибудь в Сибирь.
— Мой руки и садись, — басит окулист, вытаскивая линзы. — Да не трясись, как липка, до тебя четырнадцатилетний сопляк сидел, и то так не трясся, как доисторическая стиральная машина в режиме отжима.
— Так как липка или как стиральная машина? — пробормотал Гук под аккомпанемент хихикающего Чимина.
— Выбирай, что больше нравится, — великодушно предложил здоровяк. — Так, смотри, значит: вот линза, её нужно вставить в глаз. Для этого придерживай нижнее веко и… Да не трясись ты, кому говорю!
— Эй, мой организм и без того переживает сильнейший стресс, можно не давить на меня, пожалуйста?!
— Пф, да на здоровье. Итак, подносим линзу к глазу… Да ты издеваешься, вот и нахера было моргать?
— Я нечаянно!
— За нечаянно и по башке стучат, давай заново.
— Ну не могу я!
— Можешь, это тебе не в шахтах работать, просто маленькая пластинка, которую нужно просто вставить в глаз.
— Можно мне в шахту, пожалуйста? — Чонгук вжался в стул, пытаясь слиться с окружающим ландшафтом.
— Матерь божья, короче так, в первый раз я помогу тебе, а потом ты сам, договорились?
— Нет!
— Вообще-то, это был риторический вопрос, — с этими словами окулист впихнул злосчастную линзу в правый глаз Чона.
— Ох, сразу вспоминается наша свадьба: примерно такой же диалог был между ним и моим отцом перед алтарём, — мечтательно протянул Чимин.
— Аааааа! Оно в моём глазу, оно в моём глазу!
— Да хватит орать, ё-то маё, как будто я эту линзу тебе в зад засунул! — вышел из себя окулист. — Как же ты сам будешь вставлять их?
— Да никак! — прошипел Чонгук, хватаясь за глаз. — Чимин, вставай, мы уходим.
— Да куда?
— За очками!
— … Но он же даже линзу не снял… — озадаченно протянул врач вслед хлопнувшей двери.
***
— Чонгук, пошли получать Нобелевскую премию!
— Что опять? — вздохнул Чон, морально готовясь к очередному подъёбу.
— Ну как же, покажем им тебя как первого человека в мире, у которого три очка, — заржал Джин.
— А нормальные шутки у вас закончились? Или это так, чтобы усыпить мою бдительность?
— Ты просто не понимаешь изысканных шуток, вот и всё.
— Очень изысканно, полагаю, следующим шагом будет «очкарик — в попе шарик».
— Очкарик — в попе шарик, — ворвался в комнату ржущий Хосок.
— Ой, да ладно, вам шутки гострайтит группа детсадовцев?
— Ага, а когда им требуется уйти в отпуск, их сменяет парочка гастарбайтеров, приманенных на пиво, — подтвердил Джин, и вполне возможно, что на полном серьёзе.
— Господи, с кем я живу, — профейспалмил Чонгук.
— В загсе надо было думать, а теперь — прошу терпеть и не жаловаться, — отсёк Джин. — И вообще, ты хочешь сказать, что я плохая жена?
— Да из тебя даже муж не очень, честно говоря, — фыркнул Чонгук, поправляя сползшие на нос очки. — Вот сделаю операцию на зрение, и что вы будете делать после потери такого большого плацдарма для шуток?
— Найдём новый, тем более, старый не такой уж и большой. Трёхочковый — мой юмористический апогей, а ты даже не проявил должного уважения!
— Окей, в следующий раз буду таскать с собой стеклоочиститель, чтобы в нужный момент продемонстрировать, что шутка была удачной.
— Тебе ещё не надоело издеваться над моим смехом?
— Тебе ещё не надоело издеваться над моими очками?
— Один один, мелкий, — неохотно согласился Джин, выходя из комнаты.
Давать пизды гастарбайтерам за плохие шутки, очевидно.
***
— Слушай, а тебя творческие кризисы не мучают?
Бля, ну что я сделала не так в этой жизни?
— Не, ну правда интересно: когда ты не пишешь мы… ну, как бы… просто застываем во времени?
Господи, давай ещё потоп!
— Ну что, тебе так сложно ответить?
Да не знаю я!!!
— Сехун, мне кажется или я слышал чей-то крик? — на поляну пробрался Чимин, привлечённый громким воплем и последующим звоном разбитого стекла.
— Да нет, тебе показалось, здесь только я и Кельвин, хихи.
Святые угодники, а это ещё что за «хихи»?
— Сехун, а это кто? — Чимин заозирался по сторонам, пытаясь вычислить говорившего.
Да чёрт бы вас побрал, как вы это делаете?
— Ну вот опять, — захныкал омега. — Мне же не могло померещиться?