Я тараторил, заикался, но эффекта ноль. Бугай только курок взвел, так что пришлось импровизировать, пробуя все возможные варианты: ревность, жадность, тупость. Импровизировать и ждать, либо, когда фобосы справятся, либо до чоповцев дойдет, что пора свои задницы вытаскивать из теплой «буханки» и мчать меня спасать!
— Соня! Сонечка, ну хоть ты им скажи, родненькая. Я же как лучше хотел! Говорил тебе, давай попозже зайду, а ты — раньше приходи, спать они уже будут. Я же серьезно, я деньги принес. Приданое. И Орденские награду обещали за фобоса, что в погребе зреет…
Не знаю, что именно сработало, но челюсть у бугая начала отвисать, а глазки забегали, демонстрируя умственную активность. Он перевел взгляд на Соню, чего мне было достаточно.
Резкий, подхваченный импульсом Мухи, удар ноги по обрезу. Легкая корректировка курса, чтобы рука бугая летела в сторону нервного. Раздался выстрел, и тощее тело влетело в стену. Лишь вата из телогрейки взвилась в воздух и осела в облаке порохового дыма.
Сразу же второй удар промеж ног зависшего бугая, мэйн поделился силушкой, так что мне самому стало больно от звука смачно треснувшего арбуза. Я дернул веревки, прожженные едким кислотным составом от Харми. Крякнул от жжения, побежавшего по тонкой коже на венах, и, подцепив скрюченного бугая плечом, рванул вместе с ним на картежников.
Придавил одного, ушел с линии огня и, схватив нацеленную в меня двустволку, закрутил второго. Сжал его руку поверх спускового крючка и, довернув мужика, сразу же выстрелил в третьего. Дернул винтовку, ломая пальцы, двинул прикладом в голову и прицелился в четвертого. В невезучего бедолагу, так и не раздобывшего одежду.
Совсем тощий, дрожащий от холода, дующего из битого окна, картежник поднял руки и попятился. Присел, споткнувшись о лавку, выхватил из валенка нож и прыгнул на меня.
Патроны он что ли считать не умеет? Или умеет, и мне досталось уже полуразряженное ружье? Проверять не стал. Дернул лавку, ударив по валенкам и сбив голодранцу траекторию, а потом принял прикладом по лбу на подлете.
Обернулся на шум за спиной, вспомнив про недобитков, и выдохнул:
— Вы чего так долго?
— Издеваешься? — воскликнула запыхавшаяся Банши, — Мы сразу же побежали, как только ты про пожар закричал. Секунд десять всего прошло.
— Что с ранеными будем делать? — спросил Стеча, связывая бугая, все еще не пришедшего в сознание. — Это сиплый, он третий год в розыске. А в труселях — Емеля, на нем двойное убийство висит. Жмуры тоже знакомые, придавленного только не знаю, но судя по татушкам, отметиться успел.
— Пакуйте все. Стволы и барахло Захару, жуликов и рецидивистов у полицейского участка сгрузим, — я прошелся до люка, вскрыл его и спрыгнул вниз.
В погребе пахло квашеной капустой, сырой пророщенной картошкой и застарелым запахом мочи. В углу нашлись кандалы, вбитые в стену, дырявый соломенный тюфяк и пустое помятое ведро. Миниатюрная камера сейчас пустовала, но по пятнам, засохшим на тюфяке, было ясно, что место пользуется спросом.
Фобос был здесь — призрачная дымка очерчивала силуэт пленника, пропитанного болью, страхом и отчаянием. Образ еще не сформировался до конца, но уже было понятно, что этот человек при жизни был кем угодно, только не форточником. Может, упитанный купец, может, наевшийся на взятках стражник.
«Пустышка, не наш клиент…» — прошептал Ларс: «…легавый или крысу завалили, но точно не воробей…»
Я был согласен с профессором. Клиент как бы не наш, но и наш одновременно. Текущему заказу не поможет, но заказом для Ордена когда-нибудь станет. Еще одна, максимум две жертвы, забитых до смерти на этом месте, и здесь расцветет настоящий злобный фобос. Сначала порвет своих мучителей, а потом и всех, до кого сможет дотянуться.
— Покойся с миром, бедолага, — я чиркнул огневиком и подпалил, мечущийся на тюфяке, дух.
— Мы готовы, ты как? — в проеме появилась голова Стечи. — Это Воробей?
— Нет.
— Хм, — Стеча задумался.
— Какие идеи? Где дальше искать?
— Нуу. Вариантов немного: тюремная плаха, морг, кладбище, ювелирка, пара трактиров… — Стеча протянул руку и помог мне выбраться. — Тут тебе виднее, где призрак задержаться может.
— Начнем с кладбища тогда, Орден следит за ним, — я пожал плечами. — Там-то уж точно ничего плохого не случится.
— Уверен?