Искра сидела на полу, держа руки на коленях. Ладонями вверх — обожженными настолько, что живого места не было. Голова опущена на грудь, в подпаленных волосах запутались щепки, на лбу ссадина — в каком-то полу бредовом состоянии она, как заведенная твердила: не стреляйте, это Матвей, я узнала, узнала, не стреляйте, я знала, что он не виноват…
Я медленно поднял руки и сделал шаг назад, чтобы ненароком какой-нибудь умник не пальнул. Поднял забрало, а потом и вовсе снял шлем.
— И, правда, Гордеев! — воскликнул премьер-министр, и я уже было собрался выдохнуть, как он произнес. — Арестуйте его, он в розыске!
— Да, вы издеваетесь⁈ — я развел руки в немом жесте удивления.
«…дебилы, млять…» — а Ларс был более категоричен, найдя у меня в памяти подходящее выражение.
— Отец, не сейчас, — я еще больше удивился, когда за меня вступился Борис (брат Искры), пусть и натянуто, но адекватно. — Матвей, поможешь? Ты один?
«…нет, млять, со мной Венский хор мальчиков…» — Ларс откопал еще одну сомнительную цитату, пусть и из великого фильма!
— Один, — я все пытался посмотреть что-там с Искрой, но сначала отец перекрыл обзор, а потом еще две женщины (может мать и нянечка, а, может, служанки) принялись хлопотать вокруг и приводить ее в чувства.
— А там что? — Борис кивнул в сторону лестницы, откуда я пришел.
— Там более-менее безопасно, по крайней мере, пока.
— Прекрасно! — взбодрился «рассветный». — Помоги нам удержать центральную лестницу, пока мы выведем раненых. Поможешь?
— А потом вы куда? Город перекрыт.
— Знаю, но дальше мы уже справимся, есть лазейка. Если надо, пойдем с нами.
Считай, договорились.
С момента, как Искра, обессилев, отключилась, температура в комнате начала спадать, а пар рассеиваться. И я, наконец, смог разглядеть все, что осталось от «Рассвета». Надеюсь, что это не все, а то совсем как-то грустно.
Девять бойцов, включая Бориса, еще трое в окровавленных бинтах и без сознания. Плюс гражданские: премьер-министр, и четыре женщины. Те, которых я уже видел — взмокшие, уставшие и перепачканные чужой кровью, и две молоденькие служанки. Пышнотелая кухарка — на ней до сих пор был фартук и мечтательно воздушная, даже в такой ситуации, иностранка. По-русски она не говорила и только вздрагивала, прижимая к груди футляр от скрипки. Помнится, Искра что-то говорила про уроки музыки.
Мне дали пару минут отдышаться и снять с себя пожарные «доспехи». И оружие я сменил, достав винтовку Бертье, которой сподручней было лупить, спрятавшись за колонной и наклонившись над перилами.
Остались вчетвером. Мы с Борисом и два молчаливых ветерана из «Рассвета» — с виду надежные, как скалы, но только уже порядком потрепанные. Распределили зоны контроля и довольно легко держали оборону. Белка скакала внизу, предупреждая обо всех попытках прорыва, бросках гранат и направлению их полета.
Белка сообщила и о подкреплении, приехавшем на двух моторках. И о том, что семья Искры благополучно (практически без единого выстрела) выскочила на улицу и потерялась в саду. Сначала в декоративном лабиринте, а затем и в самом настоящем, вход в который скрывался в постаменте еще одной статуи.
— Борис, пора валить! Там подкрепление приехало, — я перезарядил новую тройку, прицелился и пальнул в чью-то высунувшуюся из-за угла ногу.
— Знаю. Думаю, нельзя их на наших вывести, догонят и зажмут, — парень нахмурился, даже скривился и, видимо, там, где-то в голове сам с собой что-то обдумал. — Есть один вариант, только надо пробиться к конюшням и нужно будет выиграть время. Черт, а без сестры это будет долго. Ты ведь летать не боишься?
Глава 6
— Эх, последняя, — Борис продемонстрировал связку из трех динамитных шашек и поджег фитиль. — Ээх, дом родной, прости и не доставайся ты никому! Хотя мне никогда здесь не нравилось.
С этими словами он метнул бомбу под потолок над лестницей и, дернув меня за рукав, потянул к черному входу.
— Уходим, нам на второй этаж, дальше покажу, — это он скорее мне объяснял, потому что парни из его отряда уже подбегали к двери и устроенному мной побоищу, — Это все ты один сделал?
Борис аж присвистнул, когда по лестнице пришлось буквально протискиваться и искать свободные места на ступеньках, куда поставить ногу. Я неопределенно пожал плечами, может, и один, а, может, и со своим хором Венских мальчиков.
— И этих тоже? — уже совсем задумчиво спросил Борис, когда мы забежали в комнату с открытым окном, а потом уже тихонько буркнул себе под нос. — Может, и хорошо, что тебя тогда дознаватели увезли…