— Так что насчет крови? Я думал, что это сказки все, типа специально детям рассказывают, чтобы батюшку царя больше любили? Голубая она там что ли?
— Матвей, остановись, по тонкому льду ходишь и ересь всякую несешь, — Исаев закрыл глаза, пережидая болевой приступ. — Кровь императорской семьи — это сильнейший артефакт, намоленный сотнями лет и сотней тысяч людей. И в том числе поэтому я думаю, что государя похитили. Скорее всего, Львов снял защиту и активировал портал, чтобы вывезти императора. Вопрос только куда? На Енисей?
— Это тебе видней, ты же у нас разведка, — сказал я тихо и замолчал, почему-то уже зная, что он скажет дальше.
— Найдешь его?
— Знаешь, предложи ты возглавить летнюю кампанию в Енисейскую губернию, оно бы и то менее безумно звучало. Надо Орден поднимать! Кого там еще? Инквизиторов? Гвардию?
— Это разведывательная миссия, а не карательная. У маленького отряда больше шансов. И не забывай, что для всех ты сейчас не герой, разрушивший чумной разрыв и спасший город, а психопат и убийца, которого все ищут. На Енисее для тебя будет даже безопасней. А вот если найдешь его, то и будем уже тогда думать, — Исаев снова вздохнул, говорить о таком ему, похоже, было тяжело, и не столько физически, сколько кошки на душе поскребывали, запустив когти в самое сердце. — А похода вообще не будет, по крайней мере, сейчас. В Гвардии предатели, не все, но по уставу они подчиняются наследнику, то есть, считай, Львову. Инквизиторы — да, но без Ордена они не так сильны. Патриархи уже покинули город, будут пережидать и обороняться в монастырях — там у них больше шансов. В Ордене раскол. «Прайд» и те, кто их поддерживает, охотятся на тех, кто пытается защитить все то, во что мы всегда верили.
— А твои люди?
— С должности меня отстранили, там я уже ничем не управляю. Основной отряд у нашей семьи подчиняется отцу, а он даст людей, только если семья будет в безопасности. Львов осторожничает — новая власть не афиширует связи с Грешниками, чтобы не настроить против себя людей. Но постепенно, люди либо умрут, либо пойдут за ним.
— И твой отец?
— Нет, конечно, — аж оскорбился Исаев. — Этот из первых, он упертый, но в авантюры он не верит. Будет до самого конца пытаться собрать верных людей и дать отпор.
— А я значит верю? — спросил я скорее сам себя, потому что иначе, чем авантюра — поход в Енисейскую Губернию я назвать не мог, но у Исаева спросил другое. — Ладно. Кто за нас?
— Булат, Копья веры, Зубовские и Уланский полк Данилова и Рассвет еще. Это из крупных, — Исаев стал загибать пальцы и, дойдя до мизинца, задумался. — Но на них я бы не рассчитывал. Говорят, что премьер-министр очень жестко встретил Львова, и на Кантемировых первых открыли охоту.
— Что же ты молчал-то? — я аж подскочил, — Там же Искра! Где они сейчас? Есть информация? Мне надо обратно в город.
— Борис собирался отвезти семью в загородное имение, а потом выйти на связь. Отец с ним разговаривал. Но это было несколько часов назад, и до сих пор тишина.
— Адрес знаешь?
— Да, Морак тебя отвезет, — Исаев даже спорить не стал, видя мою напряженность. — Я не знаю, где я буду, так что держим связь через него.
— Добро, Искру проверю и решим по разведке, — я увидел улыбку, промелькнувшую в глазах Исаева (тот еще гаденыш, хотя мы оба понимаем, что я туда поеду).
Исаев дважды стукнул в стену, и послышался скрип половиц, а в комнату заглянул Морак. Молча выслушал указания Исаева и потянул меня на улицу.
К заставе мы подходили медленно, огибая пробку из моторок и телег с напуганными людьми, решившими слинять из города. Пока ворота еще были открыты, просто с усиленным досмотром, но, как долго это продлится, никто не знал.
Народ был близок к панике, и я их понимал — помимо запаха гари и пороха, гулявшего по городу, в воздухе чувствовалось что-то тревожное. Ругань из-за невозможности проехать, детский плач и причитания женщин, на все это накладывался мрачный звон колокола. Но больше нервозности добавлял рокот приближающихся моторок и лязг гусениц.
— Поторопись, гвардия идет, — Морак подхватил меня под локоть и потащил за собой, расталкивая впереди стоящих людей. — Они сейчас ворота перекроют.
Молодой парень и вроде приятный на вид. Но стоило тем, кого он толкал, обернуться, чуть ли не замахиваясь с грозным криком, и встретиться с ним взглядом, все сразу отворачивались и отступали. Что-то типа ауры от моего мейна, но применения силы я не чувствовал.