— Где это он там мог такому научиться? Сомневаюсь.
— Да где угодно: в Сальвадоре или Мексике, хоть в Никарагуа. Это они любят жестоко убивать и потом глумиться над трупом, рисуя какие-то знаки.
— Ну, не только они… Слышал, многие европейцы, особенно французы, склонны сейчас к оккультизму. А там без жертвоприношений тоже никак.
— Да, но тем не менее. Правда, не всё в убийстве диктатора подпадает под южноамериканский канон. Индейцы обычно расчленяют трупы, отрезая голову, руки, ноги. Тут же просто изрешечённое пулями тело, и всё. Да ещё эти знаки, нанесённые повсюду кровью жертвы. Они очень заинтересовали наших специалистов. Подобные в европейских ритуалах точно не задействуют. Нашли лишь один аналог в древнем манускрипте, который хранится в Британском музее. Привезли его в своё время из Египта, но написан он не иероглифами и не буквами, а до сих пор не расшифрованными символами. Так что все сейчас ломают голову: что пытался изобразить убийца? Вот такие дела.
— Думаешь, замешана какая-то тайная секта?
— Нет, не думаю, — после небольшой паузы проговорил Уильям. — Скорее всего, это всё-таки одиночка. Допускаю, и стены-то он разрисовал просто ради устрашения, не понимая значения самих знаков. Но своего он добился! По Аддис-Абебе вовсю циркулируют самые нелепые и ужасные слухи, один фантастичнее другого. Негры очень напуганы. Однако скоро они забудут и о Менгисту, и о его зверском убийстве и начнут творить такой произвол, что впору за голову будет хвататься.
— Не спорю. Тогда давай допьём и займёмся делами. И да здравствует королева!
— Да здравствует!
На этот раз они чокнулись высокими бокалами, дабы выпить за здоровье королевы и на время отрешиться ото всех проблем, позабыв обо всех неграх вместе взятых. Бремя белого человека нелегко, и нести его надо с честью, желательно хорошенько предварительно отдохнув…
Любовь Неясыть после суток дежурства у постели больного мальчика хотела лишь одного: спать! Кризис прошёл, и заболевший корью ребёнок теперь неминуемо выздоровеет. Она всё же смогла спасти его! Отец мальчика — министр финансов Эфиопии — буквально выкрал Любу из правительственного здания и увёз на первом подвернувшимся автомобиле.
Сначала, когда два бравых негра начали настойчиво подталкивать её к стоящей во внутреннем дворе машине, она ничего не поняла. Даже какое-то время сопротивлялась, и уже было собралась до конца отстаивать свою честь, как кто-то обронил слово «рьебьонок».
Отец мальчика, мешая в кучу все знакомые ему языки, сумел-таки в итоге пояснить, что его сыну нужна помощь. Он буквально умолял спасти своего ребёнка! И Люба не устояла и согласилась. Сутки Любовь Владимировна боролась за жизнь мальчика. А на вторые, убедившись, что кризис миновал, удалилась в женскую половину дома, где смогла, наконец, выспаться.
Едва проснувшись, Любовь Владимировна ощутила вокруг какую-то нервозность. И вскоре удалось выяснить её причины: прошлой ночью убили Менгисту Хайле Мариама.
Это вызвало состояния шока даже у неё, не говоря, собственно, о министре и всей его семье. Узнав о трагедии, Неясыть сразу попросила отвезти её в госпиталь. Однако попасть туда смогла лишь под вечер. По улицам просто невозможно было пройти гражданским лицам. Там царило нездоровое оживление, и то и дело слышались выстрелы. Часто одиночные, но иногда били даже очередями. Поэтому все улицы заполонили военные, выставив блокпосты и проверяя всех и каждого.
Министру пришлось выписывать ей пропуск и потом везти до самого госпиталя на своей машине. Там он попрощался с ней, наговорив кучу любезностей и благодарностей, и сунул ей деньги. Она стала с возмущением отказываться, но в конце концов согласилась взять небольшую сумму.
Зарплаты на более или менее приемлемую жизнь Любе явно не хватало. Да и выдавали здесь какой-то мизер: исключительно командировочные. Основная же часть поступала на сберегательную книжку в СССР.
Очутившись в госпитале, Любовь Владимировна сразу же бросилась в кабинет главврача.