Аэропорт встретил меня потоком пассажиров, улетающих в разные стороны света, особенно много оказалось кубинцев и русских, что для своих перемещений использовали не только военные аэродромы, но и гражданские тоже. Мило улыбаясь всем своей уже настоящей фирменной улыбкой, я легко прошёл досмотр и радушно был принят на борт воздушного корабля.
Перелёт оказался недолгим. Всё же, расстояние между Аддис-Абебой и Каиром не настолько большое, чтобы лететь долго. В аэропорту Каира царила суета и разноголосица многочисленных туристов. Покинув воздушное судно, я терпеливо ответил на все вопросы на арабском. Дождавшись своего чемоданчика, о сохранности которого изрядно переживал, я отправился в город.
Здесь мне предстояло провести пару дней, не меньше. Хотелось пройтись по местным достопримечательным антикварным магазинам. Оставив вещи в гостинице, я первым делом направился на местный рынок. Арабский я знал на отлично, ну, или на хорошо, если сильно скромничать.
Уходя, я оставил открытым чемоданчик, чтобы любой мог увидеть его содержимое. Трусы, майки, штаны или мыльно-рыльные, то бишь, туалетные, принадлежности. А то зайдут, бросятся на добро моё, схватят и убегут, а внутри-то монетки заветные. Убегут да сдохнут, потому как яд там тоже спрятан. Да. С такой психологией мне надо следующую фамилию брать не Бинго, а… впрочем, я и так Мамба и, что характерно, Чёрная Мамба. Жаль, гендерный признак данного имени не понять. И самец — Мамба, и самка — Мамба, и дети все Мамбы.
Легко ориентируясь в городе (тут я часто бывал в прошлой жизни), добрался до рынка и пошёл осматривать его. Арабы, натыкаясь на мой лениво-равнодушный взгляд, сначала удивлялись, а потом провожали своими взглядами. Странный негр, читалось в их глазах. Я же искал лавки старьёвщиков и продавцов всяких восточных гадостей. У нас они называются блошиными рынками, а здесь представляют что-то вроде основного бизнеса целых поколений людей.
Монетки тут продавались по большей части медные, иногда попадались и серебряные, но не столь древние, как мои, точнее, вообще не древние, всё больше чеканки 19–20 века. Пиастры египетские да турецкие куруши, встречались европейские гроши, были даже английские шиллинги времён оккупации англичанами Египта.
Короче, хлам, но туристам нравилось, иногда я с ними встречался, они бродили по рынку и, наклоняясь над разложенными монетками, приценивались и, бывало, даже и покупали. Приценивался и я к этому хламу для детских коллекций, гм. Приценившись, понял, что нужно искать специализированные лавки и, конечно же, нашёл.
В первой из них выбор оказался намного богаче, но и ценовой диапазон выше. Ну, ожидаемо, в общем. Помурыжив вопросами продавцов и рассмотрев так называемый ассортимент, повернулся искать следующую лавку.
Побродив по нескольким лавкам, я дождался вечера. За это время даже попытался продать часть медных монеток, что имел с собой. Давали мало, но зато я разжился информацией о действительно серьёзных антикварных магазинах, где можно было посмотреть монеты и продать свои при случае, но этим следовало заняться уже завтра.
Вернувшись в гостиницу, я обнаружил, что мои вещи осмотрели, но не тронули. Ну и правильно, кому интересны грязные трусы и носки.
Ночь прошла спокойно, и с утра, позавтракав в кафешке при гостинице, я отправился по антикварным лавкам, или, как говорят знойные любительницы новых вещей, занялся шопингом. Придя по нужному адресу одного из антикварных магазинов и войдя внутрь, я сразу оказался в мире древнего Египта. Куча всяких древностей, стоящих на полу, висящих на стенах и лежащих под стеклом, поражали воображение любого посетителя. Правда, кроме меня, их тут пока не наблюдалось.
Присутствовали в магазине и монеты, что располагались под стеклом на нескольких стеллажах. Их тут оказалось довольно много: в наличии были и римские, и греческие, и турецкие денюжки. Это радовало. Словно коршун, я быстро оказался рядом с витриной и уставился сквозь стекло на заманчивые кружочки.
— Эта сколько? А эта? А вот эта? А эти две, чьи?
Продавец, пожилой египтянин с умными чёрными глазами, окинув меня пристальным взглядом, счёл, что я всё же могу стать его клиентом, хоть и весьма необычным, и принялся терпеливо объяснять, что почём. Я кивал и задавал всё больше и больше вопросов, на которые продавцу становилось всё труднее отвечать, и через некоторое время он стал злиться.
— Вы спрашиваете ради собачьего интереса или всё же желаете купить у меня древности? — не выдержав, поинтересовался он.