Неожиданно, когда до моего железного коня оставалось всего ничего, из-за угла вывернул грузовой автомобиль. Не растерявшись, я сиганул в сторону. Выпустив из рук злосчастную наволочку, подхватил автомат и в упор шарахнул по машине, разом потушив фары и раскрошив пол капота.
Мотор заглох, но грузовик по инерции покатился вперёд. Автомат сухо щёлкнул, опустошив весь боекомплект, и я его бросил. Достав две гранаты, что отобрал у убитой охраны, я дождался, пока машина проедет мимо. Яростно дёрнул за чеку и что есть силы бросил гранату в кузов удаляющегося грузовика.
Да что ж за день-то такой?! Нет, чтобы упасть куда-нибудь между кузовом и кабиной, граната, попав в крытый брезентом прицеп, соскочила на землю. Впрочем, через пару секунд кто-то излишне любопытный, торопливый или просто глупый откинул край тента, и моя вторая граната тут же залетела внутрь.
Сначала прогремел взрыв первой, подняв в воздух крошево из земли и асфальта, а потом и второй. Веер мелких осколков накрыл весь кунг, изрешетив его деревянные и брезентовые борта. Послышался крики боли и матюки на разных африканских наречиях.
Не обращая больше внимания на грузовик, я нёсся к своему мотоциклу, и бежал так, что ветер свистел у меня в ушах. Судорожно сжимая в руках тяжёлую наволочку, я почти не думал о том, что в ней. Но не бросать же? Слава духам Африки, меня никто не преследовал! Просто некому было.
Грузовик наконец-то остановился. Тент занялся пожаром, изнутри неслись крики раненых, на которых теперь ещё и падали ошмётки горящего брезента. Бойцы переваливались через полыхающий борт и падали на землю в надежде не сгореть заживо. Они даже не думали о возможном нападении, стараясь первым делом потушить тлеющую одежду. Тратить на них время и патроны я посчитал бессмысленным, тем более уже стоял возле мотоцикла.
Торопясь и лихорадочно суетясь, я пытался привязать наволочку к своему драндулету, но из-за зашкаливающего в крови адреналина ничего не выходило. Наконец, плюнул и, бросив импровизированный тюк себе под жопу, уселся сверху. Взревел заведённый с полпинка мотор и, поддав газу, я каким-то необъяснимым образом переключился сразу на вторую передачу. Мотоцикл ретиво, словно молодой конь, подпрыгнул и погнал по улице, будя рёвом мотора тех, кто ещё умудрился не проснуться от шума боя.
Впереди мелькнул свет фар какого-то крупного автомобиля, и во избежание неприятностей я свернул в ближайший проулок. Не знаю, кто были эти люди, но они верно предположили, что я имею непосредственное отношение к нападению на диктатора. Выжимая все силы из своего двигателя, автомобиль погнался вслед за мной. Ну-ну!
Оглянувшись, я добавил газу и сразу свернул на соседнюю улицу. Затем, сделав крутой вираж, на другую и оттуда, разбив в щепки чей-то трухлявый забор и пропахав шинами участок, выехал на параллельную улицу, где снова дал газу. Преследователи, не сумев преодолеть чужой двор, отстали. Я направил мотоцикл в сторону гор и, промчавшись по кипарисовой аллее, остановился на выезде из города.
Бензина оставалось критически мало, так что ехать дальше бессмысленно. Сунув в бензобак тряпку, намочил её, потом поджёг и швырнул обратно к уже лежащему на боку мотоциклу. Теперь будет очень проблематично узнать, кому именно принадлежал этот мотоцикл. Да и вообще: всем скоро станет не до того. Кинув прощальный взгляд на железного коня, я ушёл.
Огонь весело разгорался, вылизывая моего верного боевого товарища. Вскоре загорелись шины, плюясь ярко-рыжими искрами в чёрном чадящем пламени, но я был уже далеко. Остановившись там, где земля показалась мне чернее, вывалял в грязи чёртову наволочку. Поднял, покрутил и вывалял ещё раз. И лишь убедившись, что она больше не слишком бросается в глаза, направился дальше.
Топал я довольно ходко, но войдя в жилые кварталы, заметно сбавил шаг, осторожно пробираясь вдоль заборов и улиц. И почти на рассвете вошёл в свой дом. Сторожа я отпустил заранее, ещё перед ритуалом призыва Змееголового. Меньше знаешь — крепче спишь! К тому же вручил ему небольшую премию, чтобы он не вздумал вернуться. Тот, судя по его отсутствию, воспользовался внеурочным выходным по полной. Теджа, наверно, напился и дрыхнет себе спокойно с чувством выполненного долга. Ну, а мне, как говорится, не до сна.
Я спустился в подвал и, вытряхнув всё добро из наволочки прямо на пол, занялся сортировкой. Деньги и монеты отдельно, документы отдельно. С документами всё оказалось сложнее, их было много, и все они разнились по степени важности. С ними я провозился долго, раскладывая по нужности и пониманию. Схватив очередную бумажку, я с удивлением уставился на расстрельный список армейских офицеров. Но, просмотрев список до конца, моё удивление сменилось непониманием и изумлением: я увидел свою фамилию! Это невероятно! Я-то как здесь оказался?