— Но Махмуд, разве сейчас сможет собраться армия Ислама? Купцы бают, что на севере, государства правоверных насмерть бьются с жуткими захватчиками из далёкого востока.
— Ты зря беспокоишься, гяуры посидят под стенами и уйдут. Они даже оголодают раньше нашего благословенного города — море открыто, и завтра рыбаки выйдут на промысел. Кстати, наверное мы здесь именно за тем, чтобы рыбаки везли улов в город, а не бежали в свои деревни.
— А это правда, что чёрные гяуры — колдуны?
— Не знаю, Усама… Недавно в город прискакал воин Светоча Ислама, сбежавший из плена гяуров. Мой брат мне рассказывал, что этого воина пытал какой-то жуткий колдун Мбонга. Но ты не бойся, Аллах защитит правоверных от гяурского колдовства.
В это время вдруг шевельнулся якорный канат.
— Что за… — Многомудрый Махмуд не успел закончить свою мысль, так как за борт с чавком ухватилась страшная металлическая лапа, а мгновением спустя через борт перемахнула огромная чёрная фигура. Мысль о морском Шайтане и зловещем колдовстве успела зародиться в головах оцепеневших моряков… и погасла, когда холодные, жуткие когти смерти унесли их в мир иной.
Это был не бой и даже не избиение. Это была резня. Большая часть команды мирно спала на верхней палубе и многие даже не успели проснуться, будучи зарезанными подобно баранам. Те из моряков, кто бодрствовал и стоял на часах… они пали жертвами животного страха. Произойди нападение днём, и джибутийцы, привычные к сражениям на палубе и знавшие родной корабль до последней щепки, наверное легко перебили бы вторгнувшихся негров, но ночью… Ночью диверсанты были не абордажниками, а порождениями дьявола, Иблиса, вызванными к жизни жутким чёрным колдовством, буквально из ниоткуда. Ведь слухи про колдунов дошли не только до Махмуда и Усамы. А кожаные доспешные маски на многих спецназовцах только усиливали впечатление.
— Шайтаны! — Чей-то вопль во время кровавой вакханалии окончательно разжёг панику в рядах джибутийских моряков, а стрела чёрного лучника, вонзившаяся в горло капитана, что выскочил из своей каюты, похоронила последнюю надежду на эффективное сопротивление. Немногие надсмотрщики с нижней палубы так же не смогли оказать сопротивления, а рабы… что те рабы? Если шайтаны убивают хозяев и обещают жизнь и свободу тем, кто будет вести себя тихо и и спокойно, только идиоты будут им перечить. Впрочем несколько идиотов всё же нашлось, и их трупы присоединились к телам галерной команды.
Командир диверсионной группы наконец позволил себе перевести дух. Захват прошёл почти по плану, кроме, разве что, арабского ссыкуна, что доставил Берхану пару неприятных минут. Чёрт с ним, с запахом — отмоется. Беспокоило то, что не вовремя объявившийся матрос, мог заметить группу и поднять тревогу. Но… не заметил, и слава Богу. Ещё диверсанта удивляла лёгкость, с которой удалось перерезать команду. Впрочем, неожиданное ночное нападение… Командир содрогнулся, вспомнив, как совсем недавно он защищал своего принца в похожей ситуации. Но, пора вернуться к делу.
— Осмотреть трупы. Если найдёте капитана, он должен быть побогаче одет, — зовите меня, остальных, кто ещё жив, прикончить. Тела в воду не бросать, — раздал он команды, — Их может отнести к крепости.
Это был ещё один повод для беспокойства. Верхнюю палубу взяли сравнительно тихо, и те крики, что всё-же имели место, должны были потеряться, благодаря расстоянию и шуму прибоя, но… кто знает. Если джибутийцы заметили захват галеры и вышлют корабль проверить, что происходит, то операции 'Песец' придёт он сам. Песец, то есть. Удержать галеру в случае абордажа, диверсанты не смогут. А даже если бы и смогли, то скрытность была бы всё равно безвозвратно утеряна. Оставалось бы только прыгать за борт и 'делать ласты' при выходе вражеского корабля из гавани. Впрочем, даже в таком случае диверсия уже принесла бы пользу — необъяснимая смерть всей команды на одном из кораблей, весьма пошатнула бы боевой дух противника.
Всё же 'пронесло'. Около получаса командир, затаив дыхание, всматривался в тёмную громаду крепости на берегу — и… ничего.
— Похоже, нас не заметили. Кааса, подавай сигнал.
* * *Когда в черноте моря замерцала долгожданная серия вспышек, я уже давно сидел в одной из лодок. Ждать и догонять… да уж, фигуральный зуд в моём седалище был беспощаден, и я в который раз с трудом останавливал порывы подплыть поближе к вражеской галере. Собственно поэтому я и был в лодке, а не на слоне — Хитрый Глаз начал нервничать от моего постоянного ёрзания.