По дороге на станцию догоняют друг друга два крестьянина.
– Ты куда, Митрич, осоку-то везешь? В кооперацию?
– А ты со всей деревни прошлогоднее одонье собрал – тоже, небось, для кооперации?
– Она, матушка, выручает! Куда бы еще с таким добром сунулся? Больно уж там скупщик хороший – Иван Никитыч! Душа-человек!
– Что говорить! Такого человека с огнем поискать! Болот у нас – прорва. Мы всех-то и не выкашивали – кому осока нужна? Привожу в кооператив, а он, скупщик-то, посмотрел, пощупал:, «Хорошее, говорит, сено!» Я ему: «А хорошее, так прибавь пятачок!» Три копейки прибавил.
– Три копейки! Я тоже намедни прошлогоднего сена два воза привез – погнило оно у меня немножко, никто не брал…
– А он, вестимо, взял?
– Взял!
– Хороший человек! Сидора нашего знаешь? Он яровой соломой воз навалил да сенца подмешал, привозит в кооператив: «Покупай, говорит, тимошку!» Так за тимошку и продал…
– Эх, у меня этой тимошки воза три наберется… Вот жалость-то… Ну да потом привезу…
Граждане подъезжают к кооперативу. У ворот возов пятьдесят: кто с осокой, кто с одоньем, кто с овершьем, кто с яровой соломой.
– Ишь ты! Прознали! Пожалуй, и череду не дождешься…
– А ты смотри, они не по домам ли разъезжаются? Никак не берут?
– Ну, не берут! Возьмут! Хороший он больно человек-то!.. Подъезжай к воротам!
У ворот стоял новый скупщик. Заметив наших приятелей, он закричал:
– Эй, вы! Сено! Опять дерьмо привезли? Не возьму!
– Как же так… Иван Никитыч всегда у нас брали…
– Иван Никитыч! Нету теперь Ивана Никитыча!
– Вот так штука, – говорили крестьяне, возвращаясь домой с полным возом, – куда теперь это дерьмо продашь?.. Был один хороший человек, и того прогнали… Вот чёртова власть…
– Да, не любят у нас таких людей, которые хотят добро крестьянину сделать…
Плакальщик
Умер на селе комиссар: ни панихиды, ни креста, а зарыли у самой церкви. Поп говорит:
– Божье место опоганили.
И пришлось ему ночью идти как раз через кладбище: плачет кто-то на комиссаровой могиле. Кому по таком плакать?
– Небось душа креста ищет…
Подошел, перекрестился:
– Отвечай кто есть, дух или добрый человек?
А тот цап его за рукав:
– Плачь со мной!
И к земле пригибает. Поп упирается:
– Он мне ни брат, ни сват…
И думал – драла, а тот как вскочит да длиннущий револьвер на попа:
– Плачь, сукин сын!
Присел поп на корточки, опустил голову и заплакал.
Крепкий сон
Шли путем-дорогою два крестьянина. Видят, развалился кто-то посредине дороги и таково-то крепко спит, во все носовые завертки заворачивает.
– Кто ж это спит, – подумали они. – И время-то самое что не на есть рабочее.
И заспорим.
Одни говорят:
– Это никто другой, как председатель комитета взаимопомощи спит. Два года, как его на эту должность выбрали, – а что от него видим?
Другой говорит:
– Нет, это кто-нибудь из ревизионной комиссии кооператива. Вишь, как храпит… У него из-под носа разворовывают, а он хоть бы что…
Спорили, спорили, ни к чему не пришли.
– Идем, – говорят. – назад в деревню у умных людей спросим.
Вернулись в деревню. Навстречу им тетка едет.
– Рассуди, – говорят, – тетушка, наш спор. Идем мы путем дорогою – видим в дороге человек спит в таково-то сладко похрапывает…
– Знаю, – отвечает она, – это наш женотдел спит… Стонем от мужниных кулаков, а никакой защиты не видим…
Один отвечает:
– Нет, тетушка, ты ошиблась. Это комитет взаимопомощи… Разве женотдел может так сладко нахрапывать…
Другой отвечает:
– Нет, это ревизионная комиссия.
Тетка им:
– Нет, женотдел…
– Пойдем дальше, у умных людей спросим.
Навстречу им мальчонка с пустой сумкой бежит.
– Спросим, может быть, малец знает… Они теперь у нас умные… Мальчик, не знаешь ли, кто там на дороге так сладко спит?..
– Это отдел народного образования. Второй год нам книги не шлет, с пустой сумкой в школу бегаю…
Один ему;
– Врешь ты все! Только комитет взаимопомощи может так спать.
Другой ему:
– Нет, ревизионная комиссия!
Тетка тоже;
– Нет, женотдел!
Встали посреди дороги, заспорили. Парень подходит;
– О чем, граждане, беседуете?
Те ему все по порядку. Засмеялся парень.
– Больно, – говорит, – вы далеко заехали… Это просто-напросто наш избач спит… Я только что оттуда – изба на запоре…
Те ему наперекор. Один кричит:
– Комитет взаимопомощи!
– Другой свербит:
– Ревизионная комиссия!
Третий – женотдел, четвертый свое – избач!