– Трах-тах-тах! – неожиданно прорезало тишину мастерски закрученное матерное слово.
Все всколыхнулись. Некоторые из слушателей обернулись к окну-. Сам избач улыбнулся. По рядам прошел шёпот:
– Васька, небось, опять бабу бьет…
– Что ты! Это, небось, Степан закручивает…
Докладчик тоже запнулся.
– Гм… мы… – промычал он, посмотрел на окно и продолжал – М-мы, товарищи, остановились…
– Сволота ты последняя… Пьяница, – послышался за окном женский голос. Докладчик на секунду умолк.
– Да ведь это Липатова Марья кричит… – шептали в рядах. – Опять Липат запил!
– Вот дела-то пойдут…
Некоторые встали и подошли к окну. Докладчик продолжал:
– Сорвут, – прошептал избач и сам уставился на окно, откуда изредка долетали все удаляющиеся крики. Слушатели постепенно таяли.
– Но мы дадим буржуазному миру сильный отпор, – продолжал инструктор, – потому, что нашими союзниками являются не кто иной, как…
Избач сидел как на иголках:
– Кончайте – все одно сорвали…
Последние слушатели взялись за шапки.
– Ну что ж делать, – вздохнул инструктор, – коли уж так… А вы куда? – удивился он, заметив, что избач тоже схватился за шапку.
– Пойдемте, а то не успеем! Вот начудит – вы и не представляете… Такие дела в год раз бывают…
– Что ж тут интересного? – начал было инструктор, но избач не слушал его.
– Скорей! Опоздаем! – крикнул он от дверей.
Инструктор с минуту постоял в нерешительности, потом быстро схватил шапку и побежал вон из избы.
На улице, на другом конце деревни, уже стояла огромная толпа, а из толпы доносился вместе с одобрительными криками любопытных мастерской сочный мат самого Липата.
Молодой человек
Надо было Сидорову зачем-то в милицию. Приходит:
– Обратитесь, – говорят, – к начальнику…
У начальника очередь. Постоял час, постоял два…
– Да вы, – говорит, – не туда пришли – это в той комнате! – и рядом на комнату показывает.
В комнате пять столов, за тремя люди сидят, а два пустых.
К какому же столу подойти?
Подошел к одному:
– Вон там…
Опять не то.
Вот за этим столом! – и на пустой стол показывает.
– Да тут нет никого!
– Придет!
Встал у стола, дожидается. Пять минут ждет – нету. Десять минут – нету. А рядом в уголку молодой человек с барышней разговаривает – веселый такой, штаны – галифе, пробор – в ниточку…
– Нет, не этот. Этот видит, что ждут – подошел бы, небось, не делом занят!
А сзади за Сидоровым уже шесть человек стоят и еще подходят. Какой-то возмущается:
– И всегда так у этого стола, – везде отпускают скоро, а тут стоишь, стоишь!
– Занят, видно!
– Какой там занят! Начальство из себя выказывает…
Еще десять минут прождали.
– Да скоро ли? Ушел, может, куда, – так мы и завтра…
– Чего ушел – да он тут же и сидит! Вот!..
Молодой человек отошел от барышни и подошел к столу.
– У вас что? – обратился он к Сидорову.
Сидоров бумажку сует.
Тот повертел-повертел бумажку в руках:
– Я сейчас…
– К начальнику позвали! – прошептал кто-то сзади.
Верно: молодой человек прошел к начальнику. Через две минуты вышел от начальника, немножко постоял, задумавшись: окинул, прищурясь, очередь и прошелся по комнате.
– Скоро ли? – негодует Сидоров. – Совсем было отпустил – так нет…
Молодой человек подошел к стене, для чего-то прочел объявление, потом вернулся назад, подошел к машинистке, ей что-то сказал, улыбнулся, повернулся на каблуках…
У окна стоял какой-то в военной форме.
– А, товарищ Петров! – обрадовался молодой человек. – Как живешь? Давно тебя не видел!
– Да ничего, помаленьку… Погода сегодня…
– Великолепная сегодня погода…
Сидорова зло взяло:
– Какого он чорта, – «погода»! Тут от дела оторвался – минуту жалко, а он – «погода»!
– Ничего, постоишь, подождешь…
Но Сидорову ждать не хотелось. Он отошел от очереди и прямо к молодому человеку.
– Отпустите, товарищ!..
Тот на него посмотрел строго:
– Не видите – занят! – И опять к машинистке подошел, ей что-то говорит, а сам улыбается…
Очередь ропщет.
– Эк, какой! Стоишь тут, стоишь!
– И еще постоишь! Мы не первый раз – знаем!.. Только ты к нему не приставай – хуже будет!
Молодого человека опять в кабинет вызвали. Опять вернулся, опять прочитал тот же приказ на стене и опять подошел к военному у окна: