– Жаль, что Игнат уехал…
И с этим надо было согласиться. Очевидно, что Ошпырков накануне каких-то событий, последствий коих нельзя предусмотреть…
Но представители ошпырковской власти не знали и половины того, что происходило в городе. Они не знали, что в момент обсуждения анонимного письма на квартире Пивоварова происходило тайное совещание, что после этого совещания отец Приклонский с дьяконом проследовали в собор с какой-то одним им ведомой целью… Если бы они знали все это, они еще более беспокоились бы за мир и спокойствие во вверенном их благопопечению городе…
Для нас же важно вот что: утром этого же дня ошпырковские граждане делились друг с другом многорадостнейшею вестью о чудесном, якобы, появлении золотого запрестольного креста на прежнем своем, в ошпырковском соборе, месте, чтобы волею божиею охранять исстрадавшихся граждан от злопыхательный бесовския нечисти.
«День сей исполнен был радости, – Свидетельствует летописец, – народ пел пасхальные гимны, встречая друг друга троекратным лобызанием».
Чудесное появление креста на прежнем месте повергло председателя исполкома и всех завотделами в полнейшее недоумение.
– Это невозможно! – сказал после некоторого раздумья председатель.
– Это невозможно, – подтвердили все завотделами и прочие представители местной власти.
Летучее совещание около двух часов обсуждало, – какие предпринять меры. Одни настаивали на аресте представителей клира, которые, конечно, виновны, хотя бы вину их и невозможно было доказать, арестовать Анну Коленкину, как распространительницу ложных слухов, а всем прочим зажать рот при помощи такого испытанного средства, как строгий приказ и военное положение.
Но военное положение требует присутствия военной же силы, а таковой в распоряжении ошпырковского совета никогда не было, без военной силы суровые меры могут только раздражить фанатиков, вызвать нежелательные разговоры о восстановлении древнего мученичества и гонений на христианскую веру, а этими разговорами воспользуются темные люди в своих и тоже темных целях.
Надо раскрыть глаза обывателям, доказав факт подделки «чуда», найти виновников и расправиться с ними уже при полной поддержке населения, – так говорили другие, и мнение это, как соответствующее имеющимся в распоряжении ошпырковского совета силам, восторжествовало.
Решено было немедленно отправиться на склад и, раскрыв ящик с ценностями, показать населению поддельность «чудесного» креста, появившегося в соборе.
Надо было спешить – ибо в тот момент, когда комиссия двигалась к пивоваровским складам, известие о чуде успело обежать город: у церквей собрались большие толпы молящихся, в соборе служили молебен за молебном, и везде и всюду велись разговоры о «громе небесном», готовом с минуты на минуту поразить ошпырковских безбожников. Некоторые чересчур возбужденные личности предлагали, не дожидаясь громов небесных, обрушиться громами земными и сжимали уже кулаки, готовясь немедленно приступить к выполнению своей несложной программы. Означенные личности ходили вокруг совета – и потому торопливость, с которой местная власть поспешила на склад, вполне понятна.
С точностью, достойной столь важного события, все летописцы отмечают, что власть прибыла на склад в двадцать минут второго по старому времени. Был предъявлен пропуск, мандат, и в присутствии начальника караула торжественно открыта кладовая номер три, где хранились ценности. Полюбовавшись находящимися там змеевиками и бутылками, комиссия приступила к осмотру ящиков.
Милиционер Швыбдик, на долю которого выпала честь вскрытия ящика, впоследствии говорил, что крышка подалась чересчур легко, как будто она и не была прибита гвоздями, но говорил он об этом уже спустя много времени после осмотра, и потому показаниям его нельзя придавать веры.
Итак, ящик вскрыли, вынули оттуда дарохранительницу, ризу с иконы божьей матери Одигитрии (такая точность у всех свидетелей события) затем серебряный подсвечник и так далее и так далее, – только золотого запрестольного креста ни в этом, ни во втором ящике не оказалось.
«И только пребывание безбожных правителей в закрытом от глаз людских помещении и тщательный секрет, в котором держали они до поры до времени исчесновение креста, – уверяет летописец, – избавило их от заслуженного гнева народа. Но гнев божий на них и на их детях»…