И в это время инженю-кокетт приводит под руку барышню в белом платье с розами и огромном декольте, показывает на нее и говорит:
– Вот и бабушка.
В публике смех.
Второе место – когда выходит на сцену трагик, сделав лицо, и без того ужасно раскрашенное, зверски трагическим, кричит женщине без сердца:
– Не подходи – и-и!.. У – убью-ю-ю-у-у!!!..
В публике – ужас и редкие смешки.
И третье – когда комик, схватившись за живот и мерно покачиваясь, захохотал сначала тихо, потом громче и громче. кто-то из публики в ужасе закричал:
– Воды! Дайте ему воды!..
Семка-хулиган
– Посмотрю я на тебя, Семка, – говорил Семкин отец после порядочного скандала, устроенного Семкой в городском саду, – скандала, который потребовал даже вмешательства милиции: – неужто у тебя никакого развлечения нет, кроме как драться да озорничать? Посмотрел бы, как другие. Вот с нашего же завода Митрюнька, тот целый день в клубе – учится, лекции слушает или на площадке в футбол играет. Вот это парень! А ты что?
Семка почесывал рыжую кудлатую голову и думал:
«А ведь, пожалуй, не врет батька-то?» И хоть к батьке относился немного свысока, все-таки решил с этого же самого дня исправиться.
«Что ж я – пропащий, что ли? – раздумывал он, – и в люди нельзя показаться, – все, как один: „Семка-Хулиган!“ Девчонки, и те на полверсты обходят. Правда, и я им пущу иной раз что-нибудь этакое, а все-таки… Ну, да девчонки – дрянь! Вот что: пойду в клуб, запишусь в футболисты. Или, нет, – запишусь на гребной спорт.»
Семка представил, как он в одних трусиках сидит на лодке и ловко работает веслами. «Пожалуй, что Семка у нас – первый гребец», – говорят товарищи. А на гонках Семка получает первый приз.
В клубе дверь заперта.
– Нету никого еще, – говорит сторож, – больно рано пожаловал. Хе-хе.
– Жалко, что у тебя не спросил, когда прийти, – огрызнулся Семка.
– Проходи, проходи, парень! Тут у нас с такими, как ты, строго, – сказал сторож, сразу смекнув, с кем имеет дело.
– А у нас еще строже, – сказал Семка, засучивая рукава, – чуть что – так по роже!
– Ах ты, шпана проклятая! – закричал сторож и бросился за Семкой.
Семка мигом перескочил через изгородь, испугал какую-то девчонку, набрал второпях полные карманы яблоков, перескочил через другую изгородь и, скрывшись в густом малиннике, размышлял: «Я ему покажу. Вот только бы мне записаться в клуб».
Семка пришел как-раз к открытию клуба.
– Вам чего? – спросила худенькая, веснущатая барышня.
– В клуб записаться хочу…
– Погодите – заведующий придет.
Барышня оказалась библиотекаршей. Она разложила по столам газеты, отперла шкаф с книгами. Семка взял было газету, но после первых же строк его начало клонить ко сну.
«Не понимаю, как это люди сидят с этой самой газетой по три часа. Интересу никакого. Я, впрочем…»
Семка осторожно оторвал кусок от газеты: пригодится!
Худенькая барышня как-раз в этот момент вскинула глаза на Семку.
– Товарищ, вы что это газеты рвете?
– Это не я. Это раньше было.
Он почувствовал, что навсегда потерял уважение этой барышни.
Через час пришел заведующий.
– Вам что? – спросил он у Семки.
– В клуб хочу записаться, – уныло проговорил Семка.
– Что ж, это хорошо, – сказал заведующий. – Заполните анкету.
Семка аккуратно вывел на бумаге свое имя, звание, возраст.
– Ну, вот и все, – сказал заведующий. – Вы теперь – член клуба.
Семка топтался на месте.
– Еще что?
Семка хотел спросить о лодках, но постеснялся.
– В футбол я бы хотел.
– Погоди – инструктор придет. по спорту. – ответил заведующий и ушел.
Когда пришел инструктор, солнце уже клонилось к закату.
– Погодите, товарищ, – сказал инструктор, – у нас две команды и обе полны, а для третьей никого нет. Да и не знаю, наберется ли.
– А я то как же? – спросил Семка.
– Подожди… Да что вы все – спорт и спорт! Идите, у нас есть драмкружок, литкружок, образовательный кружок.
– А где бы мне их повидать?
– Зайди завтра – сегодня поздно. Вряд ли кто придет.
Вечером Семка сидел дома и угрюмо смотрел на улицу.
В драмкружке Семке сказали:
– Что ж, запишись, только роли тебе не дадим: ходи – слушай.
Семка послушал, послушал, – битый час режиссер возился с одной сценой. Дойдет до половины:
– Нет, не так, – ну-ка, сначала!