Видно, он до сих пор еще не получил службы.
Выдвиженец
Большое это дело – на настоящую точку попасть – и, кажись, немудреное, а вот мало кому удается. Другой в хлопотах за общественное дело голову себе разобьет, а что толку? Посадят за растрату общественных средств в исправдом общественных клопов кормить – и все тут: не сумел в точку попасть!
А вот Илья Шатунов в настоящую точку попал! Вот как было дело.
Собрался в нашей волости съезд. На съезд был послан Илья. Все время сидел молча, а как дошло до отчета вика, – откуда взялось что. Вышел вперед, бумажку из кармана достал и пошел честить.
– Вот что, – говорит, – товарищи! Мы прослушали доклад исполкома, а что мы из этого доклада вынесли? То самое, что не по лозунгу «лицом к деревне» работал наш исполком, а лицом к русской горькой. Почему же это происходит? Я потому, что работники не на своих местах, и все ихние распоряжения не соответствуют правильности момента. Взять хоть бы землеустройство.
И пошел, и пошел, – тут у него и землеустройство, тут и дороги, тут и народное образование!
– Какое же, – говорит, – может быть образование, если этому делу дадено треть внимания и сам исполком газеты на цыгарки выкуривает?
Слушают наши ребята да диву даются.
– Я что как его за такие слова на цугундер?
Я он лучше нашего свой момент знал: отговорил, сел на скамейку и всех оглядывает, – вот, мол, я как! После него уездный представитель речь берет. Все дыханье затаили:
– Взгреют Илюху по первое число!
Ян нет! Вышел уездный:
– Рад, – говорит, – послушать деловую критику, какую преподнес товарищ Шатунов…
Подошло дело к выборам, – Шатунова сам вик на уездный съезд выдвинул.
На уездном съезде Шатунов еще смелее заговорил:
– Мягко, – говорит, – стелет уездная власть, да нашим крестьянским бокам спать на ихней подстилке жестковато. Почему в других уездах на каждое село трактор, а у нас на каждую деревню по два бандита приходится? Оттого, что наши работнички больше о своем благополучии заботятся! Возьмем, товарищи, цифры.
И так пошел по цифрам отчитывать, что те народный комиссар, А напоследок брякнул:
– Все происходит оттого, что выбранные нами люди, как до жалованья дорвутся, так от работы стараются отлынивать. А работать надо не за страх, а за совесть.
Ну, понятно, на губернский съезд вместе с прочими и Шатунов проскочил. Башка!
Там он уже по внутреннему положению слово взял:
– Почему это, – говорит, – товарищ докладчик указывал, что промышленность наша подходит к довоенной, а товара нет как нет? Почему это сельское хозяйство на девятый год революции не на высоте? Потому направление у нас хорошее, а вот насчет исполнителей слабовато! Да, слабовато! Что мы видим в учреждениях? Волокиту! А почему? Плох контроль, да и работники, известно…
Тут мы сразу догадались, что быть Шатунову в губисполкоме, – умнее его никто не говорил из нашего брата, крестьян. Ну и выбрали и даже место ему хорошее дали – члена какой-то коллегии с окладом больше чем в сто рублей.
В точку попал Шатунов – ну и выбрался в люди!
В этом году опять пришлось нашим заборовским на съезд попасть.
– Что-то, – думают, – теперь наш Шатунов скажет?
Вышел Шатунов с докладом. Изложил все как есть, с цифрами, а напоследок добавил:
– Знаю, – говорит, – что будет моим докладом недовольство и нарекания относительно частностей: я и не спорю, – на всех не угодишь! Будут говорить, что наши работники, живучи на хороших местах в губернии, оторвались от настоящего деревенского понятия и развели волокиту. Будут еще говорить, что насчет исполнителей у нас слабовато, – знаю наперед, что будут так говорить. Только вот что, товарищи: кто это будет говорить, тот больше о себе думает, как бы самому на хорошее место попасть, – вот, мол, умный какой! Я посади его на жалованье, – он сам такой бюрократизм и «лицом к своему карману» разведет, что хуже всех прежних. Вот что!
Тут кто-то нашелся и крикнул:
– Это ты не по себе ли, товарищ Шатунов, судишь?
Я Илья хоть бы что: охота на пустые слова отвечать!
Сознательный гражданин
– Хитрейший народ эти кулаки, – предупреждали Опенкина в губернии, – смотрите, как бы они вам ловушки не подставили.
Опенкин отправился в Ананьевскую волость, о которой до губкома дошли сведения, что она попала в лапы кулаков.