– Неужели, говорю, не видишь, что они – жулики. Другие, говорю, голые – раздетые ходят, а они при товарном голоде в лавку сукно продают. Шайка у них, говорю. Оттого они и носы в воротники прячут, чтобы их не узнали.
– А ты почем узнал?
А как же мне не узнать, когда я сам тут же кажинное утро стою, как безработный земли и леса, и всех их вижу. Я это объясняю милиционеру и ему билет в зубы сую. А он на меня же и взъелся:
– Я на тебя протокол составлю и билет отберу.
Билет отобрать? Как это можно сказать, чтобы у человека ни за что ни про что билет отобрать?
Да ведь и билет тоже денег стоит! За него, кому надо, сотни не пожалеют, в такое горячее время. Я, может быть, этот билет на подержание за два целковых в сутки отдам… А он отобрать!
– Как же, говорю, ты у меня отберешь, если я безработный? А на что я жить теперь буду?
– Если ты безработный, – иди в бюро, там тебе работу дадут советские нужники чистить. А ты тут спекулятничаешь.
Это я-то спекулятничаю, что тихо-смирно стою. Это мне-то – нужники чистить?
– Для того, говорю, мы кровь проливали, чтобы на десятом году советские нужники чистить? И это с билетом земли и леса.
А он не слушает, да цап у меня билет:
– Вечером придешь, получишь.
А куда ж я теперь без билета? Значит, я всю ночь зря простоял. Значит, я без суконной мануфактуры домой вернусь. Как мне хозяину на глаза показаться, если я без ничего пришел, а которые жулики те по два раза получат. И ни у кого никакого сострадания к бедному человеку и безработному:
– Дождался, – говорят. – Не скандаль! Молчал бы!
А я не могу молчать. А я не могу не скандалить, если жулика вижу. Если жулики меня прямо в пот вгоняют. Если от жуликов у меня сердце горит. Если душа у меня страдает.
Трудно жить честному пролетарию при такой несправедливости. Тяжело жить. А все почему? Потому что в жульницком окружении живем. Потому что жулик у нас в каждую щелку прет. Рот раскрой – он тебе в рот залезет.
И потому многие и даже ответственные работники рта не раскрывают. Молчат. Побаиваются.
А я не боюсь – и вот из того страдаю.
Богатство республики
Агитатор приехал в большое село Обвалихино и созвал сход.
– Граждане, лес – богатство республики! – говорил он. – Берегите леса. Нет ничего дороже лесов…
– Известно, что может быть дороже!
– Ежели купить, так и не докупишься! – соглашались мужики.
– А у вас ежедневно самые хищнические порубки! Представьте себе, что лес уничтожен.
Оратор нарисовал ужасающую картину безводной и безлесной степи: такая участь ожидает Обвалихинскую волость, если не прекратятся порубки.
– Штрафовать! Нещадно наказывать незаконных порубщиков, – продолжал оратор. – В вашем селе решено переизбрать совет, – и новый совет должен вести энергичную борьбу!
– Переизбрать, переизбрать! – больше всех горячился один во рваном кафтанишке:
– Переизбрать!
Перевыборы начались.
– Я понимаю, граждане, переизбрать, – сказал один из крестьян. – И чтобы, значит, насчет лесу. А все дело в том, кого выбрать! Так я скажу: когда Прохоров сидел в совете – из-за чего прогнали? – Из-за лесу! Избу новую поставил.
– Правильно! Избу поставил! Не надо Прохорова!
– Потом Пахомов был. Так тот, значит, и избу и сарай.
– Долой Пахомова!
– И Смирнов, и Семенов, и Сидоров…
– Долой! Попили нашей кровушки!
– У всех по новой избе, – кричал мужичек во рваном кафтане.
– Кого же нам выбрать, коли чуть не вся деревня, а?
Общее замешательство.
– Вот Тимохина.
– А кто в прошлом году в членах сидел? Изба-то не хуже других.
– Травкина!
– А кто амбар строит? Хватит ему!
– Так что же, – вмешался оратор, – неужели никого не найдется, кто лесу не воровал?
Мужичек во рваном кафтане засуетился еще больше, наконец, ему стало невтерпеж молчать, он выскочил вперед, снял шапку, низко поклонился и сказал:
– Братцы! товарищи! граждане! пожалейте! Вот говорят, кого выбирать, – да я и лесиной одной не попользовался!
И совсем жалобным голосом добавил:
– Избенка-то у меня. – совсем развалилась. Выручите, благодетели – выберите меня.
Трактористы
В наше время без машины совсем невозможно. Спину гни, землю сохой ковыряй. Сквернота, а не жизнь. То ли дело с машиной. Трактор хотя бы взять: он тебе вспашет, он тебе посеет, он тебе хлеб испечет. Другой без трактора и спать не ляжет – трактор ему на ночь пятки чешет, а он лежит – прохлаждается.
– Здорово, ребятки, с трактором. Эх, кабы нам!
Я чем же мы в самом деле хуже других? Народ мы небалованный, нам бы только землю вспахать, а с остальным и сами управимся. Собрались, потолковали и выписали. Куда ни шло.