– Значит, портвейн? – переспросил первый секретарь, пожимая руки капитану и своим подчиненным,
– Ток точно, – подтвердил инспектор. Для себя он, видимо, решил, что перед ним хоть и комсомольское, а все-таки начальство, и говорил поэтому подчеркнуто официально, но с иронией специалиста, вынужденного объяснять элементарные вещи. – Одна бутылка под столом, вторая разбита о подоконник. Пили из кубков городской спартакиады, один кубок исчез. Возможно, украден.
– Больше ничего не украдено?
– Ваши сотрудники уверяют, что остальное цело… Точнее, на месте, не украдено.
– А что у нас красть! – усмехнулся Чесноков.
– Как что? А хрусталь – чехи подарили! – вмешалась Комиссарова.
– Подростки, как правило, не придают особого значения материальным ценностям. Ваш хрусталь они просто расколотили. – И капитан показал на усыпавшие пол осколки.
– А почему вы решили, что это подростки? – обидчиво уточнил Шумилин, совсем недавно принимавший из рук секретаря горкома грамоту за хорошую организацию в районе работы с подростками.
– Потому что взрослые преступники, как правило, не совершают таких бессмысленных действий и не оставляют столько следов.
– Вот именно бессмысленных! – подхватил заворг. – Зачем лезть в райком – это же не квартира директора «комиссионки».
– А откуда, товарищ Чесноков, вы знаете, что ограблена квартира директора комиссионного магазина? – осведомился Мансуров.
– Я не знал, я к примеру сказал. А кого обчистили?! Понял: служебная тайна.
– А если это провокация?! – вдруг вскинулась Комиссарова, распахнув длинные, покрытые комками туши ресницы.
– Конечно, – серьезно подтвердил Чесноков. – Наглая попытка спровоцировать вооруженный конфликт между двумя районами!
– Олег Иванович! Шутки такого рода неуместны! – оборвала третий секретарь тоном, каким объявляют выговор с занесением в учетную карточку.
– Провокация? Не думаю. Но этой версией тоже занимаются, – веско сказал инспектор.
– Вот так, да? Значит, вы считаете, это подростки? – снова уточнил Шумилин.
– Считаю. И не только я, – усмехнулся капитан. – Но если у вас есть сомнения, можете позвонить старшему следователю майору Ботвичу. Вот телефон. Если же вас просто интересуют подробности, товарищ первый секретарь, то объясняю: вчера по вызову здесь была городская оперативная группа, работали следователь, эксперт, кинолог с собакой, а теперь этим делом занимаемся мы. После осмотра места происшествия многое уже ясно: судя по следам, к вам забрались двое. Один, высокий, был одет в темно-синий свитер (нитка зацепилась за трещину в стеллаже). Преступники проникли через незакрытое окно между девятью и десятью часами вечера, распили две бутылки вина и в состоянии алкогольного опьянения, вероятно, пытались совершить кражу, хотя, правда, при осмотре места происшествия намерение проникнуть в другие помещения, скажем, в бухгалтерию, не подтвердилось.
– Я же говорю: нечего красть! – встрял Чесноков.
– Погоди, – поморщился Шумилин.
– Объясняю, – продолжил капитан. – Возможно, преступников кто-то спугнул. Собака взяла след и довела до трамвайной остановки «Новые дома». Остановка видна из вашего окна. Свидетелей пока нет. Вот все, что мы имеем на сегодня. Если без профессиональных подробностей. К нам подключена инспекция по делам несовершеннолетних. Следователем возбуждено уголовное дело по факту попытки совершения кражи.
– Ясно, – начал Шумилин, которого задела снисходительность инспектора. – Все это неожиданно…
– Преступление – всегда неожиданность, – отозвался Мансуров. – На первый взгляд…
– Вот так, да? – в тон ему переспросил первый секретарь. – Но для нас, товарищ капитан, это еще, если хотите, вопрос чести…
– …Это надругательство над героической историей комсомола, – вдохновенно подхватила Комиссарова, – вызов каждому, кто носит комсомольский значок, это тень на всю районную организацию – одну из лучших в городе. А для работников аппарата это еще и нравственная травма. Представьте, что к вам в РУВД забрались…
– Извините, не могу. От нас обычно хотят выбраться.
– Эмоциональность Надежды Геннадьевны понять можно, – раздраженно взглянув на третьего секретаря, снова заговорил Шумилин, – это действительно вызов, поэтому очень важно привлечь к поискам наш районный оперативный отряд.
– Один из лучших в городе! – гордо добавила Комиссарова.
– Краснопролетарское – значит лучшее, – пробормотал в сторону заворг.
– Ну, об этом мы сами догадались, – улыбнулся капитан. – С вашим оборонно-спортивным отделом все обговорено, дружинники уже опрашивают подростков в микрорайоне, кое-где дежурят.
– Хорошо. А что еще можно сделать?
– Можно мусор убрать – специально до вашего приезда держали. Что еще? Окно не забывайте на ночь закрывать. Если б заперли – может, они бы и не залезли. А я пока с вашего разрешения побеседую с работниками райкома…
Инспектор попрощался и по осколкам захрустел к двери.