Иван ГОЛОВЧЕНКО.
ЧП
Карпов стоял посреди цеха. Со стороны могло показаться, что он остановился в нерешительности, забыв, зачем сюда пришел. Его сутулая фигура была неподвижна, лоб избороздили морщины, кустистые брови сошлись на переносице, взгляд нацелился в одну точку. Хотя здесь было много людей, работала целая смена; наверное, только один начальник цеха Егоров знал, что директор завода, напрягая слух, из общего хаоса производственных шумов — скрежета металла, гула моторов, шороха шнековых аппаратов — улавливал звуки, говорившие о неисправности механизмов.
Цех по производству аммонитовых патронов для буро-взрывных работ в угольных шахтах был детищем Карпова. Он начинал его отстраивать на развалинах взорванного оккупантами довоенного здания, руководил монтажом оборудования. Поэтому не только знал технологию производства, но и прекрасно разбирался в оборудовании цеха. А оборудование это имело свою специфику и необычный внешний вид. Вдоль стены стояли шнековые аппараты. Чем-то напоминающие машины для начинки колбас, они были наглухо соединены между собой единым металлическим кожухом и внутри насажены на длинный шнек, который в соседнем помещении соединялся с протирочной машиной, схожей с вертящейся бочкой с люком. Работницы, стоящие у каждого аппарата, подставляли бумажные гильзы, заряжали аммонитом патроны. Директор любовался ловкостью, с которой они наполняли взрывчаткой гильзы и укладывали их в деревянные ящики.
Егоров понимал: неспроста директор завода в столь позднее время пришел в цех. Он старался казаться спокойным, и только покрасневший рубец на шее — след фронтового ранения — выдавал волнение. Неоднократные замечания директора о неполадках в оборудовании уже давно вывели начальника из душевного равновесия. И сейчас он ожидал разноса. Но директор обернулся к нему и спокойно сказал:
— Слышите?
— Что? — насторожился Егоров.
— Шестой аппарат барахлит!
— Знаю. Девятый тоже. После смены намечаю ремонт.
— А в пятом подшипники греются. Слышите запах? До конца смены еще три часа, нельзя рисковать людьми.
— Хотя бы еще час поработать, плана нет. Первая смена еле-еле выполнила норму.
— Да, план! Сегодня получил телеграмму: главк требует увеличить отгрузку шахтам аммонитовых патронов, — Карпов болезненно поморщился. — А впрочем… Останавливайте на ремонт и немедленно!
Карпов резко повернулся и вышел. За дверью его обдал приятный ветерок с легким морозцем, стало легко дышать. Но чувство тревоги, появившееся еще в кабинете, когда прочитал докладную записку пожарника о грубых нарушениях техники безопасности в цехе, не покидало. Он и до получения записки хорошо знал, что оборудование не в порядке. Но остановить цех для наладки не имел возможности. Освобожденный от фашистских оккупантов Донбасс поднимался из руин, каждый день входили в строй все новые и новые шахты. Для проходки штреков, отпалки угля в лавах требовался аммонит, и завод получал повышенные планы производства взрывчатки.
Карпов медленно шел по протоптанной в снегу тропинке, глубоко засунув руки в карманы стеганки. Перед его взором открылась вся панорама завода. Через большие окна просматривался залитый ярким светом цех по производству аммонита. Там непрерывно двигались сита и дозаторы, в которых в определенных пропорциях смешивались тротил и селитра для получения вещества, называемого аммонитом. Дальше в тусклом свете мигавших на столбах электрических лампочек высился цех по производству капсюлей-детонаторов для взрыва аммонита. А еще дальше виднелись другие цеха и подсобные помещения. Карпов невольно вспомнил недавнее прошлое этих мест. После освобождения Донбасса по приказу Верховного Главнокомандующего он в числе многих специалистов угольной промышленности был демобилизован из рядов Советской Армии и направлен на восстановление «всесоюзной кочегарки». Главный инженер и он же директор тогда еще не существующего завода, Карпов вот так же бродил здесь впервые среди развалин и скелетов цехов и не думал, что всего через каких-нибудь два-три года завод приобретет столь внушительный вид.
У самого заводоуправления он встретил главного механика Федорова в армейской шинели с петлицами, но без погон, в шапке-ушанке со звездочкой. Федоров позже Карпова вернулся из армии и получил назначение на завод. Так случилось, что приказ об откомандировании специалистов в Донбасс поздно пришел в его часть, все время преследовавшую гитлеровцев по пятам. Федоров был взволнован, на щеке застыла мыльная пена.
— Сел побриться, а тут позвонили, что вы в цехе! Случилось что-то, Петр Иванович?