— Что б не тащить в электричке! Почта доставит!
Денисов отставил ящик в сторону. Разгрузка продолжалась.
Через несколько минут Денисов нашел вторую посылку, адресованную в Ржаково, и тут же Сабодаш увидел третью.
Больше ничего интересного в кладовой не обнаружили. Почтовики освободили место вокруг квадрата, в котором был обнаружен труп Косова.
Рифленые листы пола теперь можно было впервые осмотреть полностью.
— Сколько же у него было ключей? — спросил-вдруг Антон. — Под последним ящиком блеснула «тройчатка» железнодорожных ключей — «трехгранник», «отвертка» и «специалка». — Они же остались в купе!
— Не трогать! — предупредил Денисов. Он осторожно, перчаткой, поднял ключи, обернулся к почтовикам. — Проверьте! Вы уверены, что это его ключи? Не ваши, не Салова?!
Кладовщикова вместо ответа похлопала по карману шинели — раздался глухой металлический звук.
Ключи Салова в дежурке, — сказал Антон. — И начальника вагона тоже. Я запер в сейф.
— Разрешите. — Ольшонок с минуту смотрел на ключи. — Нет, — сказал он наконец, — это не нашей бригады.
— Или у Косова были две пары? — Вопрос о принадлежности ключей Денисов считал одним из важных. — В пути вы видели их?
Ольшонок покачал головой.
— Ни разу.
— Приступаю…
Антон аккуратно, ножом, разрезал бечеву, поддел крышку ящика. Гвозди легко поддались, освободив фанерку. Дежурный снял ее, положил на стол. Содержимое посылочного ящика было завернуто в старый номер «Гудка».
— Вот так груз! — сказал Антон, убирая газету.
В ящике до самого верха лежали пестрые платки с блестящей ниткой — люрексом, такие, как те, что Денисов видел в доме Косова и потом в ржаковском универмаге. Такой же платок Косов вез с собой.
— Надо считать, — Антон обернулся к понятым.
Женщины подсели ближе, Антон помог разложить
платки на столе — они оказались разных расцветок и рисунков и, судя по ценникам, разной стоимости. Вначале их следовало рассортировать.
— Каким образом Косов смог бы отправить посылки из вагона? — поинтересовался тем временем Денисов у дежурного по отделению.
— Это просто. — Кубасов шумно отдышался. — Если заранее приготовить ящики. Уложил, заполнил дубликат бланка. У нас их полно. И приложил к «группе». В данном случае — к Люберецкому сектору.
— А общий итог посылок? Их ведь на три больше!
Пока считали платки, Антон нажал клавиш телевизора. В центре обрамленного красной пластмассой экрана зажглась блестящая точка, которая тут же начала удаляться, прежде чем исчезла совсем.
— Косов сдал бы их со всей почтой по отдельной накладной, — объяснил Кубасов. — И они пошли бы дальше, как все остальные отправления.
— А штемпель?
— Штемпель?! В почтовом вагоне свой!
Как и следовало ожидать, в других посылках Косова тоже оказались платки. Пока Антон составил протокол осмотра, Денисой еще раз прошел по вагону, заглянул в углы. Коробку от «Мальборо», о которой рассказывал шофер ржаковского универмага, он нашел не сразу. Она оказалась вверху, над крайней полкой в купе отдыха бригады. Стандартная коробка с надписью «Marlboro». Видимо, в ней Косов доставил платки в вагон. Когда Денисов вернулся назад в сортировочный зал, подсчет платков во втором ящике подходил к концу.
— Четыреста! — объявил Сабодаш. — Да еще там штук двести. — Он кивнул на третий ящик. — Спекуляция в крупном размере!
— Этим у нас та бригада отличалась… — вздохнул Кубасов. — С которой Косов ездил! Которых арестовали в Бейнеу…
— Сколько веревочка ни вейся!.. шепнула одна из понятых.
Сабодаш не ошибся: в третьей посылке действительно оказалось почти двести платков — сто девяносто два.
— Это не все! — Антон вытащил газету, закрывавшую дно.
Между стенкой ящика и газетой лежали два зелено-. ватых листка плотной глянцевой бумаги. Антон осторожно достал их, положил на стол.
— «Аккредитив на предъявителя…»
— Сумма большая? — спросил дежурный по отделению.
— Каждый по шесть тысяч. Всего двенадцать.
— А когда выписаны?
— Вчера!
— Наверное, после прибытия поезда. — Денисов вгляделся в надпись на печати: «Государственная трудовая сберегательная касса 5284/0809». Он знал сберкассу, она находилась у самого вокзала.
— Не слабо, — Кубасов покачал головой.
Ольшонок и проводница промолчали.
Денисов был уверен, что они уже видели раньше аккредитивы, обнаруженные в посылке,
В ожидании младшего инспектора, который должен был вернуться в вагон с минуты на минуту, Антон курил. Денисов по привычке положил голову на стол, закрыл глаза.