«И все из-за нескольких оцинкованных ведер?! Доски учета парка почтовых вагонов с жестяными номерками на стене?!»
Теперь же он знал:
«Здесь прятали груз, прежде чем переносить в вагон! Товары на тысячи и десятки тысяч рублей! Спекулянты понимали, что в случае провала рискуют не только деньгами… Длительный срок лишения свободы, конфискация… — Еще Денисов подумал: — И от этого-то помещения Косов тайно изготовил ключ!»
— Это я во всем виноват!.. сказал Ольшонок.
Он заговорил сам, по собственной инициативе — это не было допросом.
До приезда следователя решено было оставаться в вагоне.
Все вместе и в то же время каждый изолированно от другого, плюс условия для отдыха — матрасы и постельное белье в достаточном количестве. Ольшонок и Вайдис располагались в сортировочном зале вместе с Ниязовым и вторым милиционером. Проводница и Салов ночевали каждый в своем купе.
К приходу в вагон Денисова, Сабодаша и Кубасова все были на местах, тем не менее никто не спал.
Ниязов и милиционер сразу ушли — им полагался получасовой перерыв «для отдыха и приема пищи». Денисов и Антон заняли их места.
— Чайку будете? — спросила из большого коридора Кладовщикова.
Никто ей не ответил.
— Я виноват! — повторил Ольшонок.
Антон не понял:
— В каком смысле?
— В любом.
— Конечно, ты! — отозвалась через незакрытую дверь Кладовщикова. Она возилась в кухонном узле с самоваром. — Кто ж еще!
— Не надо было соваться — узнавать про аккредитивы! — Ольшонок неожиданно сильно, неловко ударил себя в грудь. — Никто меня не спрашивал, не тянул за язык! Ну уехал бы Вайдис без них, решил бы, что потерял где-нибудь по дороге! — Он махнул рукой в сторону сидевшего против Денисова экономиста. — Бог с вами! Разбирайтесь с Косовым как хотите! Мие-то что?!
Никто не ответил.
— …Словно больше всех надо! — Ольшонок продолжал терзаться запоздалыми упреками. — Говорю Ричарду: «Проверьте аккредитивы перед тем, как уходите. Все ли цело?» — Он обернулся к Вайдису. — Так?
Вайдис поднял два черных, близко расположенных к носу зрачка, посмотрел выжидающе.
— Правильно, — подтвердил он, подумав.
— Ричард по карманам похлопал себя… Для видимости! Даже не поглядел! «Все в порядке, командир! Нет проблем!» Такая беспечность! Видно, легко достаются! Погорбил бы в почтовом вагоне!..
Он покрутил головой, заросший, угловатый, полный необузданной медвежьей силы.
— Все-таки я заставил его достать бумажник! Вот оно — упрямство ослиное! Вайдис руками: «Ах! Нет аккредитивов! Что делать?!» — «Ах, нет?!» Говорю Салову: «Закрой дверь! Будем искать! Никто из вагона не выйдет, пока не найдем!»
— Косов к тому времени еще не вернулся? — спросил Сабодаш.
— Нет! Потом Косов пришел… Я объяснил, в чем дело. Он мигает: «Выйди в тамбур!» — «Тебе, — говорит, — больше всех надо? Ричард хочет уйти — пусть идет!» — Ольшонок нелепо задергал руками — был он начисто лишен пластики жеста. — «Нет, — говорю, — уволь! Нет и еще раз нет! Я начальник вагона! Дело подсудное, Вайдис в милицию пойдет! Все равно начнется следствие!» — «Не пойдет…» — «Ты почему знаешь?!» — «Вижу. Рыльце-то у него в пушку…»
Вайдис сидел молча, он никак не прореагировал на оскорбительный намек.
— …Обыскали весь вагон! Не было места, куда бы не заглянули! В каждую щелочку! С Косова я глаз не спускал. Боялся — порвет или выбросит…
— Но почему такая уверенность, что аккредитивы у Косова! — перебил Антон. — Он уходил из вагона! Мог отправить письмом с ближайшей почты! На худой конец, припрятать! Любой жулик бы так сделал!
— Вот как?! — усмехнулся Ольшонок. Он упер руки в бока, торжествующе оглядел всех. — Почему же тогда Косов отказался дать себя обыскать?!
— Отказался?!
— В том-то и дело!
Денисов мельком взглянул на Вайдиса — тот молчал, хотя наверняка мог бы внести ясность.
Внимательно наблюдая за почтовиками, Денисов мог продолжить диалог с воображаемым собеседником:
«Дело, видимо, обстояло так, — Денисов решил разложить все по полочкам. — В четверг, по прибытии в Москву, Вайдис не поехал ни в «Останкино», ни в «Турист», ни в «Загорье», ни в одну из других гостиниц, где могли оказаться свободные места. Он поехал в Ржаково, домой к Косову. Почтовик должен был давно вернуться из поездки…»
«Допустим».
«Дома Косова не оказалось, теща не предложила войти. Вайдис постоял, выбросил сломанную сигарету «БТ», которую я видел у крыльца… Для дела это не существенно, но я объясняю, почему подумал о Вайдисе».